Кломенгелунгель: без ханахуды, но с менголями

Примером одной из таких канувших в Лету социальных практик служит институт «кломенгелунгель» (klomengelungel), существовавший на островах Палау в западной Микронезии. Суть этого сложного явления, как оно часто и бывает, сложно описать в двух словах. К примеру, палау-английские словари переводят klomengelungel как раз в двух словах – «узаконенное сожительство» (institutionalized concubinage). И яснее от этого как-то не становится, ускользают интересные детали. Давайте разберемся в них по порядку.

Центром жизни любого палауского селения, как и у многих других народов Океании, служил так называемый «мужской дом» (bai). Именно там происходили собрания мужчин-воинов, решались серьезные вопросы и принимались важные политические решения. Женщинам вход туда был строго-настрого заказан. Но в этом правиле имелись свои исключения.

На Палау, как и во многих других традиционных культурах, бытовало разделение труда по гендерному признаку. А какой важный разговор может обойтись без накрытого угощениями стола? Кому наводить чистоту и убирать за гостями? Как говорится, «вдруг война, а я уставший?» Поэтому для обслуживания мужских клубов существовала специальная категория девушек, которых называли «менголь» (mengol). И это право посещать «мужской дом» предоставлялось дамам не просто так – в круг обязанностей «менголь» входили не только хозяйственные услуги…

В переводе с палауского созвучный глагол mengol означает «нести на плече, уносить прочь, подбирать, воровать». Скорее всего, первоначально только так и пополнялся общий гарем клуба воинов, и подобные факты описаны европейскими исследователями.¹ Срок пребывания девушек, ставших военной добычей, в селении захватчиков не был определен; никаких компенсаций их семьям не предусматривалось.

Однако со временем подобное рекрутирование наложниц приняло вполне цивилизованные нормы, и умыкание ушло в прошлое. Неизменным условием оставалось лишь то, что в «менголь» не принимались девушки из своего же селения. Немецкий этнограф Августин Крэмер описывает устойчивую практику взаимного обмена девушками из различных регионов между собой, ставшую традицией.² Эти сведения позволяют современным исследователям сделать вывод об особой важности кломенгелунгеля в деле заключения союзов и коалиций, а также поддержания мира между селениями.³ Там же были описаны и случаи односторонней отправки девушек из одного селения в другое, как знак покорности и признания силы.

Так, казалось бы, «нецивилизованный» с точки зрения европейской морали обычай позволял избежать насилия и кровопролития.

Бай возле национального музея Палау в Короре

Еще одной формой «институционализированного сожительства» выступал так называемый «блолобель» (blolobel). Суть этого явления заключалась в том, что группа девушек из одного селения отправлялась в своеобразную «командировку», как правило, на срок около  трех месяцев, в другое селение, где девушки играли ту же самую роль «менголь». Название этого явления, вероятно, восходит к глаголу omolobel «прыгать по поверхности воды (о рыбах)». Так поэтично подобные путешествия сравнивались с легкими и стремительными движениями рыб, играющих у поверхности воды. Целью подобных путешествий, в первую очередь, был заработок, поскольку перед возвращением в родное селение девушки за свои услуги получали щедрые дары. Последнее обстоятельство послужило причиной тому, что европейцы сравнивали «менголь» с проститутками, однако, данная форма сожительства исключала беспорядочные половые связи и строго выстраивалась относительно иерархии кланов участвующих селений: представительница высшего клана своего селения могла ухаживать только за представителем высшего клана принимающего селения и т.д.⁴ Участвовать в подобных командировках могли не только молодые свободные, но и замужние девушки, что еще более настраивало христианских проповедников против практики кломенгелунгеля.

Ошибочность сравнения этого обычая с проституцией отмечал еще Н.Н. Миклухо-Маклай, заставший и ознакомившийся с данной практикой воочию.⁵ Известный путешественник охарактеризовал кломенгелунгель как «ограниченный коммунальный брак» и, основываясь на сведениях, полученных в беседах с палаусцами, сообщает, что никаких связей вне мужского клуба (cheldebechel) «менголь» иметь не могли. К сожалению, данные других исследователей ни опровергают, ни подтверждают эти интересные сведения. Но определенно известно, что дети, отец которых был неизвестен, были лишены каких-либо перспектив в традиционном обществе Палау и назывались «детьми леса» (ngalek er a oreomel).⁶ Так что можно предположить, что дети, рожденные от «менголь», не имевших необходимости скрывать свои связи, становились полноправными членами социума, в отличие от детей, зачатых втайне от общины, «в лесу». 

Однако тогда, на рубеже XIX и ХХ веков, на эти детали внимания никто не обращал, и на Палау развернулась кампания по искоренению этой традиции. Первыми на борьбу с кломенгелунгелем встали христианские священники. Однако каких-либо серьезных успехов им добиться не удалось. Напротив, эта борьба порой ставила перед падре необходимость покидать селение после некоторого времени работы, как это случилось, например, с Луисом де Гранадой, отличавшимся таким рвением в борьбе с национальными традициями, что однажды в своей церкви перед началом службы обнаружил человеческие фекалии на алтаре.⁷ 

По причине беспомощности служителей церкви за дело пришлось взяться представителям колониальной администрации.

Карта Германии с колониями из национального музея Палау в Короре

В 1899 году в ходе испано-американской войны управление архипелагом перешло к Германии. Новая администрация в лице Арно Зенффта и его представителя на Палау офицера Винклера в 1906 году взялась за дело искоренения традиционных обычаев, включая кломенгелунгель, со свойственной немцам основательностью. Во-первых, была обозначена вполне рациональная и практическая цель – ограничение распространения венерических заболеваний. Во-вторых, к этой кампании были привлечены добровольные помощники из местного населения, по каким-либо причинам недовольные практикой кломенгелунгеля. С одной стороны, это были палаусцы, усвоившие европейские нравы; с другой стороны – местные вожди, чью власть ограничивали мужские клубы, при которых и состояли «менголь».⁸ Против политики администрации выступил лишь правитель острова Пелелиу, Обак, за что был выселен на остров Яп, где впоследствии и умер.⁹ Результаты такого масштабного наступления не заставили себя ждать – уже через год, в 1907 году, практика содержания девушек при мужских клубах стала историей и превратилась в элемент фольклорной традиции.  

Юные палауанки перед храмом Святого сердца Иисуса в Короре

Действительно, на этот обычай завязано много народных мифов; отражен кломенгелунгель и в материальной культуре. И отношение к нему в современном палауском обществе до сих пор неоднозначно. Сдержанные в общении с иностранцами палаусцы стараются не затрагивать эту тему в разговорах. Современные этнографы при работе с палаусцами поначалу сталкиваются с недоверием; разговор на эту тему не клеится, пока исследователь не объяснит, с какой целью интересуется этим вопросом. И лишь убедившись в отсутствии желания высмеять или в очередной раз осудить практику кломенгелунгеля, информанты раскрываются.¹⁰ Маура Исебонг в своем исследовании отмечает, что сейчас на Палау в слово «менголь» вкладывается как положительный, так и отрицательный смысл,¹¹ при этом ее работа выдержана во вполне благожелательных и апологетических тонах. С похожим, двояким отношением довелось столкнуться и автору этих строк.

Такая реакция вполне объяснима, ведь по свидетельствам палаусцев, заставших былые времена, кломенгелунгель являлся обязательным элементом социализации молодых девушек, их подготовкой к браку.¹² То есть, подавляющее большинство, если не все представители этого народа, – потомки «менголь», что само по себе особенно не огорчает жизнерадостных палаусцев.

А вот немецкая администрация ненадолго задержалась в Микронезии и покинула регион в связи с началом Первой мировой войны в 1914 году. На смену немцам пришли японцы и приступили к планомерному приобщению палаусцев уже к японскому языку и культуре. В сферу досуга японцы внесли свою разновидность карточной игры – ханафуду, или как ее называют жители Палау – ханахуда (hanahuda). Но это уже совсем другая история Палау, с ханахудой, но без кломенгелунгеля.