Культура у животных

Источник фото: https://scientificrussia.ru

Если в это определение вместо человека подставить «животное», что будет? Нонсенс? Оказывается, нет. Поведение животных сложно, и в ряде случаев к нему можно применить слово культура. Некоторые ученые предпочитают употреблять словосочетание «поведенческие тенденции» (например, известный этолог Ясон Бадридзе считает, что «культура» - это все-таки человеческое, предполагает искусство и тому подобные вещи), но мы не будем углубляться в термины. Поведенческая тенденция — это только одно направление деятельности, передаваемое через обучение, а под культурой обычно подразумевается совокупность поведенческих тенденций. То есть культура у животных — это комплекс умений, навыков и — не побоюсь этого слова — знаний, которые передаются в данном сообществе из поколения в поколение. Культурные традиции не наследуются, они передаются либо способом имитации, либо в ходе обучения от родителей детям. Культура четко отличается от обучения чему-либо путем проб и ошибок. Причем культура ограничена рамками популяции, длительное время проживающей на единой территории, где вырабатывается определенный подход к решению той или иной задачи. Подробно об этом можно прочитать в замечательной книге Франса де Вааля «Настолько ли мы умны, чтобы судить об уме животных?»

Чаще всего культурные традиции у животных касаются способов добывания пищи. Например, в одном месте африканского континента шимпанзе просто суют подобранные палочки в муравейник, дабы полакомиться его обитателями, а в другом эти палочки специально готовят, снимают с них кору, чтобы было удобнее ими орудовать, — и, наверное, так вкуснее. Если шимпанзе из этих разных групп встретятся, они друг друга не поймут — у них несхожие языки, как у различных человеческих племен.

Фото автора статьи

Понятие культуры у животных ввели в научный обиход японские исследователи, в частности, в 1952 г. основатель японской школы приматологии Кинджи Иманиши первым высказал мысль о существовании некой культуры у обезьян. На глазах у ученых  новая культурная традиция возникала у японских макак несколько раз. Эти «снежные обезьяны» много веков живут на Японских островах в полной гармонии с суровой природой и хорошо изучены. В 1953 г. ассистентка профессора Иманиши Сатуэ Мито наблюдала, как молодая низкоранговая самочка по имени Имо стала перед едой мыть клубни батата, после чего этим навыком овладели практически все ее сородичи; через несколько лет они стали промывать сладкий картофель не в пресной воде, а в море, куда было добираться довольно далеко, — очевидно, им нравился привкус соли. В 60-е гг. прошлого века обезьяны научились отогреваться в суровые зимы в горячих источниках, а в конце 70-х — начале 80-х родилась культура обращения с камнями. В настоящее время у них обнаружены несколько новых поведенческих тенденций, например, молодежь играет со снегом. Примечательно, что в некоторых случаях взрослые особи учились у своих детей, а последними овладели этими навыками высокоранговые самцы!

Шимпанзе используют копья
Фото: fotobank.ru

В 90-х годах прошлого века изучение культурных традиций стало приоритетом в работе многих этологов. Чтобы перечислить все найденные поведенческие традиции и культуры, надо написать огромный обзор, поэтому ограничимся лишь некоторыми, наиболее интересными.

Наиболее сложна, конечно, культура использования орудий животными и культура их изготовления. В советское время в курсе истмата (для тех, кто не знает, что это такое, поясню, - исторический материализм, составная часть так называемой «марксистско-ленинской философии») постулировалось вслед за Энгельсом, что «труд создал человека», и соответственно «орудийная деятельность» (это уже термин современной этологии) присуща ему и только ему. Однако то, что животные могут использовать кое-какие «инструменты», было известно уже давно. Но еще каких-нибудь полвека назад считалось, что уж изготавливать орудия труда способен только человек! Первой наблюдала, как животные изготавливают орудия, Джейн Гудолл — это были шимпанзе в лесу Гомбе. Когда Луис Лики получил ее сообщение об этом,он написал: «Теперь мы должны пересмотреть либо понятие «орудие», либо понятие «человек», либо считать шимпанзе людьми».

Наиболее развита культура у наших ближайших родственников, человекообразных обезьян. У шимпанзе, например, было описано 39 моделей поведения. Они делают и используют не просто орудия, но часто составляют их из нескольких частей, различными способами «выуживают» муравьев и термитов, делают из листьев «губки» и насаживают их на палочку, чтобы добывать воду из дупла. Давайте вспомним, когда наши предки первый раз сделали составное орудие, а именно, копье с каменным наконечником — согласно последним находкам, это было 500 тысяч лет назад (артефакты из археологического памятника Кату Пан 1 в Южной Африке).

Источник: https://yandex.ru/collections/card/

Особенно изобретательны бывают шимпанзе, когда хотят полакомиться медом диких пчел. В Габоне они для этого изготовляют и используют пять типов орудий. Сначала в ход идет тонкая палочка для прощупывания дна пчелиного гнезда (пчелы здесь строят гнезда под землей). Затем толстой палкой пробивают вход в гнездо, более тонкой изогнутой палкой этот вход расширяют и разламывают изнутри его стенки. Далее применяется «кисточка» - палочка с разлохмаченным концом, которая окунается в мед. Мед черпается также ложками из коры. Все эти инструменты надо не только изготовить, что можно сделать только поэтапно, но и принести к нужному месту! В Конго, в заповеднике Нуабале- Ндоке шимпанзе действуют по-другому. Здесь пчелы устраивают гнезда на деревьях, на концах тонких веточек. Шимпанзе залезают на деревья и дубинками разрушают эти гнезда, потом маленькие палочками, принесенные с собой, окунают в мед и их облизывают. Я видела видеосюжет о том, как люди народности сан (то есть бушмены), потомки самых первых сапиенсов, добывают мед. Точно так же — разбивают дупло с гнездом пчел дубиной, потом достают оттуда мед кто щепочками, кто просто руками. Наверное, так поступали и наши предки в палеолите. А в других случаях, скорее всего, применяли более сложную технику, последовательно несколько орудий, как габонские шимпанзе.

У каждой популяции шимпанзе свои «диалекты» и брачные ритуалы, немного различающиеся. В Западной Африке распространена традиция раскалывания орехов с помощью камней («наковальни» и «молотка»), причем эта традиция, согласно находкам палеонтологов, уходит корнями в далекое прошлое (археологи раскопали в Кот-д'Ивуаре «мастерскую» шимпанзе возрастом 4300 лет), а в Восточной Африке ни в одном сообществе такой культуры нет.

Фото автора статьи

Каменная культура присуща также капуцинам. Они относятся к широконосым обезьянам Нового света, которые считаются более примитивными, чем узконосые, но капуцины среди них самые «продвинутые», своего рода «антропоиды». Возможно, это следствие конвергентной эволюции — в каждой совокупности видов приматов, обитающих на отделенных друг от друга континентах, должна быть своя вершина. Капуцины таскают камни для раскалывания орехов, да и сами орехи, в руках и даже хвостах (у широконосых обезьян хвосты хватательные). Бывает они несут свой груз несколько километров, причем иногда  камни тяжеленные, до трети веса самого капуцина. И здесь каменная культура уходит корнями далеко в прошлое — ученые раскопали площадку, где капуцины работали с камнями, давностью в 700 лет. Особо сложная культура существует в одном сообществе капуцинов в Бразилии. Они собирают и поедают сочные плоды, а косточки бросают на землю. Через пару дней обезьяны возвращаются, собирают просохшие косточки, разбивают их камнями, съедают вкусное содержимое, а потом лакомятся личинками, которые в них к тому времени кишат. Недаром выдающийся голландский приматолог Франс де Вааль, известный исследованиями шимпанзе и бонобо, сейчас изучает капуцинов в своей лаборатории при университете Эмори в Атланте.

Пользуются камнями в качестве орудий также макаки — крабоеды (этих обезьянок видел каждый, кто побывал на Бали и в Таиланде— они там повсюду, особенно рядом с храмами). Мы своими глазами наблюдали, как солидный самец обрабатывал зрелый кокос, он его крутил и бил о каменную плиту — и в конце концов добыл вкусное содержимое. Камнями эти обезьяны разбивают раковины моллюсков и панцири крабов, которых собирают на литорали во время отлива.

Чакма.
Фото автора статьи

Павианы, хоть и относятся к мартышковым, тем не менее отличаются высоким уровнем рассудочной деятельности — недаром в английском языке их называют не «monkeys», как низших обезьян, а «apes», как человекообразных. Это обезьяны открытой местности, чаще всего саванн, на деревья они взбираются редко. У них очень стабильная социальная структура, в высшей степени выраженная иерархия, они бродят по своей территории  большими семействами во главе с доминантными самцами. Возможно, именно такая структура сообщества была у наших дальних предков, и они вели схожий образ жизни. Юг Африки населяют павианы чакма, или медвежьи, самые большие из них. На Капском полуострове они научились прекрасно жить за счет людей, недаром их стаи там по праву называют бандами. В Кейптауне эти павианы — настоящее стихийное бедствие. Банды, живущие на территории Национального парка Столовой Горы, научились не только открывать машины туристов и тащить оттуда все, что только можно, но и вскрывать запертые автомобили. Одним из таких изобретателей - новаторов был доминантный самец по имени Фред; когда его деяния (он не только виртуозно обращался с замками, но и нападал на людей) переполнили чашу терпения властей, его застрелили, что вызвало волну негодования — павианы в ЮАР находятся под защитой закона.

Здесь же, на берегу океана, павианы заняты и более мирными делами, эти  сообразительные обезьяны нашли еще один необычный способ добывать пищу. Во время отливов они собирают моллюсков на литорали; судя по раковинам двустворчатых моллюсков, найденным археологами на месте стоянки древних людей в пещере Пинакл Пойнт 13В, на самом юге Африки, наши предки тоже этим занимались еще 170 тысяч лет назад. Раз в две недели, когда вода отступает очень далеко, чакма дружно заходят в море, находят в келпе прикрепленные к водорослям акульи яйца, мощными клыками разгрызают оболочку и съедают питательное, богатое белком содержимое. Это ведь надо знать, когда будет такой отлив, и приготовиться!

Волк. Биостанция Чистый лес.

Западная Капская провинция — центр южноафриканского виноделия, и когда созревает виноград, в сборе урожая обязательно участвуют павианы. Они точно знают, когда и где какой виноград  поспевает, и предпочитают  дорогие сладкие сорта. Никакие уловки фермеров не помогают защитить виноградники: обезьяны делают подкопы под заборами, перескакивают через колючую проволоку. Верх их искусства — способ нейтрализации проводов под током: они бросают на ограду ветки, устраивают таким образом короткое замыкание и обесточивают ограду. Известно несколько случаев, когда подобные действия совершали шимпанзе в неволе, но они вроде бы  находятся на более высокой ступени интеллектуального развития. К сожалению, павианы очень любят забродившие ягоды, содержащие алкоголь; опьянев, они становятся агрессивными, громят фермы, расправляются с домашними животными, убивают собак. Ну  это, пожалуй, уже совсем не культура, хотя что-то знакомое...

Очень странная культура зарегистрирована в двух сообществах павианов гамадрилов. Несколько лет назад на свалке возле Аддис-Абебы французская съемочная группа сняла поразительный сюжет, который демонстрировался на канале Animal planet и вызвал неоднозначную реакцию экспертов, вплоть до того, что  некоторые сочли его постановкой. Павианы, обитающие возле помойки,  живут вместе с собаками. Большие доминантные самцы похищают щенков у стаи одичавших собак; их воспитывают в семье как бы на положении «домашних любимцев». Самки носятся с ними, как с со своими детенышами, обезьяны с ними играют, занимаются грумингом. Собаки вырастают как члены семьи и при необходимости защищают ее от своих же сородичей. Выяснилось, что местные жители, саудиты, хорошо знали о существовании этой необычной стаи. В 2015 году студент-биолог Люк Сейтс (Luke Seitz) наблюдал похожее поведение гамадрилов, в семье которых жили собаки, в Эфиопии, в окрестностях озера Лангано; он смог заснять небольшой видеосюжет и сделать фотографии. Объяснить такое поведение трудно. Что двигает самцами, которые похищают щенков? Родительский инстинкт? Или они научились у кого-то из старших, а какой-то гениальный павиан давным — давно понял, что воспитывать у себя этих бдительных и боевых охранников выгодно? Щенки проходят период социализации в стае обезьян и, повзрослев, считают себя членом этого сообщества. Не таким ли образом люди  когда-то  приручили волков  -  воспитывая  щенков и делая их членами семьи и верными стражами? Правда, сейчас эта гипотеза одомашнивания большинством специалистов отвергается. В любом случае, эти павианье-собачьи сообщества ждут своих исследователей.

Фото: http://www.nat-geo.ru/fact
Каланы с камнями.

Но вернемся к истинным антропоидам. Шимпанзе повсюду охотятся на мелких обезьян, мартышек и красных колобусов. Однако один способ охоты особенно интересен — в Сенегале, в местечке Фонголи, шимпанзе охотятся на галаго. Американская исследовательница Джилл Пруэтц неоднократно наблюдала, как это происходит. Обычно в охоте на обезьян участвуют только самцы, и они делятся добычей с самками. Но в саванне Фонголи самки от них ничего не получают, то ли потому, что охота в этих условиях затруднена, то ли просто в их культуре этого нет. Самки, испытывая дефицит белковой пищи, нашли выход: из палок они делают дротики, заостряя конец. Эти дротики они вслепую втыкают в дупла и полые стволы, где обычно прячутся днем ночные полуобезьянки. Вытаскивая оружие, они облизывают кончик, проверяя, есть ли на нем кровь; порой они не только ранят несчастных галаго, но и насаживают их на копье — ну и съедают, конечно. У млекопитающих самки часто меньше и слабее самцов, и им поневоле приходится быть сообразительнее. Все тренеры морских млекопитающих знают, что самок обучать гораздо легче, чем самцов.

Для орангутанов к настоящему времени описано 24 разных поведенческих тенденций. Интересный пример культуры у суматранских орангутанов привел голландский исследователь Карел ван Шейк. Орангутаны очень любят плоды тропического дерева нессии, но те защищены колючей скорлупой. В одной части ареала, на болоте Клюэт, антропоиды научились открывать скорлупу при помощи палочек, которые они тщательно изготавливают из подходящих веток. В этом месте орангутаны сытые, упитанные и прямо-таки лоснятся, а на другом берегу реки их тощие сородичи почти не употребляют в пищу эти соблазнительные плоды — они просто не умеют их открывать, культуры изготовления палочек-открывалок здесь нет.

Не чужды культуре и хищные звери; чаще всего их традиции связаны с охотой.

Так, у некоторых больших кошек из поколения в поколение передаются навыки охоты, увы, на человека. Людоедство может стать у львов, животных в высшей степени социальных, культурной традицией, передающейся из поколения в поколение, и прервать ее можно, только уничтожив весь прайд. В Танзании в 30-ых годах прошлого века целое семейство львов считало своей излюбленной пищей людей, и это длилось на протяжении трех поколений – до тех пор, пока всех их не истребили. В Сундарбане, огромном мангровом лесу в дельте Ганга, тигры испокон веков включали в свой рацион человека, на которого нападают исключительно сзади, — и включают до сих пор.

Очень интересное поведение существует у каланов. Они используют орудия — их роль играют плоские камни, — которые звери почти всегда носят с собой в складке-кармане под мышкой. Камень используется и как молоток (им отбивают морские ушки от субстрата и открывают раковины двустворчатых моллюсков), и как наковальня, лежащая на груди калана, о которую он разбивает панцири морских ежей. Культура пользования камнями в природе существует только у калифорнийских морских выдр, но в неволе каланы других подвидов легко осваивают этот прием; так, в зоопарке Ванкувера северный калан через три дня после совместного проживания с южными умельцами стал использовать камни.

http://animalworld.com.ua
Дельфин с губкой на носу

Множество поведенческих традиций найдено у волков — по подсчетам Ясона Бадридзе, который большую часть своей жизни в науке посвятил изучению этих зверей, в литературе описаны 34 способа охоты, характерных для той или иной популяции, но на самом деле их намного больше. У всех волчьих семей существуют определенные, стандартные приемы охоты, и эти традиции сохраняются в течение многих поколений.  Привычные приемы охоты используются как в определенных местах, так и в определенные времена года. Например, зимой в северных широтах добычу часто загоняют на лед замерзшей реки или озера или просто в глубокий снег, где она завязает. В Северной Америке волки ловят лосося во время нереста, почти как медведи, в Евразии такое поведение не встречается. В Боржомском заповеднике  есть место, где волки гонят оленей вверх по склону, заканчивающемуся крутым обрывом, откуда те падают вниз и разбиваются - эта традиция существует еще со времен Николая II. В одной и той же местности могут жить семьи, которые умеют охотиться только на лося или только на оленя. Это очень выгодное разделение, убирающее конкуренцию. Бывают и очень необычные приемы охоты. Вот, например, традиция, которую Ясон Бадридзе несколько раз наблюдал в Юго-Восточной Грузии на пустоши, где зимой пасут домашний скот. Матерый волк (доминант) входит в стадо телят, бродит среди них, выбирает какого-то одного теленка и обходит его сзади. Далее создается впечатление, что волк начинает играть с будущей жертвой, толкает ее передними лапами и носом - и целенаправленно выталкивает теленка из стада; отогнав его подальше, метров на 200, убивает. Порой волки охотятся и на четвероногих пастухов. В Грузии стада издавна охраняют кавказские овчарки, но среди них порой встречаются плохие сторожа, дурно выученные и с подпорченной родословной, которые поддаются на уловки хищников. Одинокий волк подходит к отаре так, чтобы пес его увидел; волк убегает, пес бежит за ним, бросая на произвол судьбы овец. Впрочем, в данном случае овцы останутся целы, потому что добычей семьи волков становится именно пес, которого убегавший волк заманил к своим собратьям. В разных местах обширного ареала у волков свои диалекты, разные «языки», например, волки из Грузии и средней полосы России не поймут друг друга.

В высшей степени культура свойственна также китообразным, животным с большим мозгом.

Например, одна популяция афалин, обитающая у берегов Австралии, надевает на рострум губки и копается в грунте дна в поисках добычи, не раня при этом нежный «нос». Эта традиция существует только у самок; то ли самцы не обращают внимания на такие мелочи, как царапина, то ли они питаются другой добычей. В разных местах земного шара у дельфинов существуют многообразные способы ловли рыбы; например, они загоняют добычу на мелководье или  собирают в плотный косяк, окружая «дымовой завесой» из придонного  ила и песка, и т.д.. До сих пор у побережья Бразилии и Эфиопии у дельфинов существует традиция устраивать рыбалку вместе с людьми;  такой совместный лов у берегов Галлии был описан еще Плинием-старшим. Все эти приемы требуют согласованных действий всех особей стаи.

Фото автора статьи

Особенно сложны и многообразны культурные традиции у высших хищников океанов - косаток. Вот только некоторые из них. Лишь в двух местах своего обширного ареала, у полуострова Вальдес (Аргентина) и на Фолклендских островах, плотоядные косатки выбрасываются на берег, охотясь на детенышей тюленей. Это весьма опасный прием охоты, можно застрять на суше. Как выяснили исследователи, успешность освоения этого трюка зависит от того, насколько хорошо мать-косатка справляется со своими обязанностями по обучению детей. Однажды ученым пришлось спасать юную косатку, выбросившуюся на берег и не сумевшую вернуться обратно; ее мамаша была весьма нерадивой особой.

При охоте на акул косатка оглушает акулу мощным ударом, а потом берет ее в пасть, переворачивает на спину, от чего та впадает в состояние тонической неподвижности (так называемый транс) и удерживает в таком положении примерно четверть часа, до тех пор пока акула не погибает от удушья. До этого надо додуматься! Очень забавно косатки недалеко от берегов Новой Зеландии добывают скатов-хвостоколов: они берут их пастью за хвост, как за ручку сковородки, бьют о дно, а потом съедают. Часто их охота — это согласованные коллективные действия; так, совместно, они смывают тюленей с льдин и охотятся на китов. И, конечно, у каждой популяции — свой диалект, наиболее близкие диалекты при этом у родственных семейств и кланов; особенности голосовой сигнализации у косаток изучала доктор биологических наук Ольга Филатова с коллегами.

У косаток и гринд хранительница традиций — старшая самка, глава семьи.

Примерно такая же структура семьи- стаи и у слонов, только если у косаток взрослые сыновья всю жизнь держатся «за мамину юбку», то повзрослевшие слонята-подростки из семьи изгоняются. Старшая слониха мудро управляет своими подчиненными, помогает неопытным матерям, даже «ищет женихов» для дочек и внучек — отгоняет неподходящих, на ее вгляд, кавалеров. Главное, она знает все маршруты, все пути к водопоям, знает, когда и где, по сезонам, найти пищу. Юные слоны, лишенные руководства старших из-за бесчинства браконьеров или переселения, становятся хулиганами и нарушают гармонию в своем биотопе, например, убивают носорогов.

У второй, наряду с млекопитающими, вершины животного мира, птиц, тоже есть и культура, и поведенческие тенденции. Собственно говоря, именно у птиц такое поведение и было описано впервые. В 20ых годах прошлого века английские синицы научились проклевывать алюминиевые крышки бутылок со сливками, которые молочники традиционно оставляли у крылечек домов, и постепенно это традиция распространилась по всей Англии. Сейчас это поведение исчезло — то ли крышки стали прочнее, то ли люди перешли на обезжиренное молоко, которое птиц не интересует.

Самые умные птицы — врановые, совы и попугаи, и у них есть свои культуры. Буквально на наших глазах много новых поведенческих традиций возникло у попугаев, которые освоили совершенно новую для себя среду — эти обитатели жарких стран давно осели и процветают в городах Западной Европы. Например, в Германии сейчас насчитывается примерно 8,5 тысяч попугаев, в Голландии и Бельгии их около 20 тысяч, 30 тысяч — в Лондоне. Это попугаи разных видов, в большинстве своем ожереловые и желтоголовые амазоны. Когда-то улетевшие от своих хозяев, они прекрасно адаптировались к новому климату, новому континенту, даже к суровой (по их тропическим понятиям) зиме и размножились. Они живут колониями, чаще всего в парках, гнездиться предпочитают на платанах — в них часто бывают дупла, к тому же по их гладкой коре трудно взобраться змее или варану (попугаи же не знают, что эти хищники здесь не живут). Они успешно выводят потомство, питаются всем, что можно найти на ветвях, редко спускаясь на землю, на ночь располагаются стаями на «спальных деревьях».

А новозеландские попугаи кеа, которые отличаются особо высоким интеллектом, превратились в хищников: они охотятся на овец, выклевывая из их спин куски шкуры вместе с мясом; от полученных ран овцы нередко умирают. Эта культурная тенденция сформировалась около 1865 года, но она затронула не всех кеа. Все началось с трупов овец, со шкур которых кеа склевывали жир, а потом они перешли на живых. Эта традиция кеа чуть не погубила, фермеры отстреливали их без сожаления, но с 1970 года попугаи находятся под охраной, а убытки овцеводов компенсирует правительство.

Словом, птица-говорун отличатся умом и сообразительностью...

Как возникает новая культурная тенденция? Иногда очень быстро. У волков, например, буквально с первого раза — достаточно один раз преследуемой косуле запутаться в густом кустарнике, где ее легко прикончить, как они будут загонять туда жертву снова и снова. Но иногда гений-изобретатель так и остается в одиночестве. Так, например, Джейн Гудолл наблюдала, как два подростка в семье, где не было каменной культуры, убивали камнями скорпионов. Она считала, что скоро все это семейство будет использовать каменные орудия — но нет, «щелкунчики» так и остались в одиночестве, окружающие не стали подражать им. Почему? Умственная деятельность требует большого количества энергии, мозг поглощает калории, среднестатистический же «обыватель», руководствуясь привычными стереотипами, бережет себя для обыденных дел, не заморачиваясь всякими выкрутасами.

Очевидно, отдельные индивиды более способны к сложным действиям, присущим культуре, чем другие. Так, новокаледонские вороны известны как прекрасные манипуляторы, изготавливающие из веточек и листочков крючки разной формы, которыми добывают личинок из-под коры. Выращенные в неволе птенцы беспомощно клевали прутики, как и ожидалось. Все, кроме одного, который сразу взялся за листочек, согнул его как надо и стал использовать орудие по назначению. По мнению одного из наших ведущих этологов Жанны Резниковой, «новые модели поведения укореняются там, где есть носители как целых моделей, так и хотя бы их фрагментов, уже записанных в генах, но до поры спящих. Достроить такие фрагменты до целого легче, чем обучаться с нуля» Она назвала такой способ распространения культурных тенденций в популяции распределенным социальным обучением.

А судьба гения-инноватора в животном мире часто бывает незавидной и трудной. Впрочем, и в человеческом обществе все точно так же. Уж если мы заговорили о генетике, давайте обратимся к Грегору Менделю. Да, жил он в своем монастыре, отнюдь не бедствуя, аббат уважал науку и предоставил в его распоряжение для опытов оранжерею и теплицы, но... ученый мир оценил его результаты только через десятилетия! А сколько было непризнанных гениев и неосуществленных изобретений, мы никогда не узнаем.

Автор благодарит за помощь доктора биологических наук, профессора Ж.И.Резникову и доктора биологических наук, профессора Я.К. Бадридзе