При тщательном изучении этих антропоидов были предусмотрены и осуществлены все условия для длительной их жизни, полноценного развития и работоспособности в опытах, создан режим содержания, гигиены, строгая ритмика дня, сна, работы в опытах, уход. Но все же обезьяны подвергались заболеваниям (воспаление легких, грипп). В 1936 г. Рафаэль и Роза заболели дизентерией, что послужило причиной смерти Розы.
До начала опытов обезьяны приучались в новой обстановке: к гигиеническим правилам еды, купанию, приобретению различных бытовых навыков, изучению предметов, даваемых им в вольер — палки, пеналы, пластилин, бутылки с водой, чашки и прочие детали, входящие позже в опыт.
Отправным пунктом в исследовании высшей нервной деятельности антропоидов явилась условно рефлекторная теория. Из большого экспериментального материала, полученного нами в течение почти пятилетних экспериментов, мы остановимся здесь на некоторых фактах, относящихся к анализаторно-синтетической функции коры больших полушарий.
Опыты с геометрическими формами
Был сконструирован ящик — аппарат, крышка которого имела отверстие и могла произвольно меняться. В каждой крышке имелось отверстие определенной геометрической формы — треугольное, круглое или квадратное. Внизу ящика была дверца, открывающаяся в случае погружения в отверстие крышки ящика бруска соответствующей формы. Бруски являлись ключами для открытия этого аппарата. За дверцу в ящик при обезьяне помещались фрукты. Рядом располагалось 15 брусков, соответствующих форме отверстий, имеющихся в крышках ящика.
В первый раз, когда был внесен этот аппарат к обезьянам (Рафаэль и Роза были вместе), они обнаружили самую обычную ориентировочную и исследовательскую реакцию, как всегда особенно резко выраженную у антропоидов. У Рафаэля эта реакция доходила до бурных попыток разрушить аппарат. Обезьяна его вращала, рассматривала со всех сторон, пыталась просунуть руку в отверстие, затем ударяла об иол, грызла зубами. Рафаэль сам не обратился к брускам даже тогда, когда экспериментатор, желая ему помочь, вложил брусок в отверстие. Когда подвели Розу к аппарату, то и она применила опять-таки самый примитивный разрушительный прием и, ничего не получив, попыталась просунуть руку в отверстие крышки, но рука не пролезла, тогда она обратилась к бруску, напала на правильный брусок — отверстие в крышке было круглое — и сразу открыла аппарат. В этом варианте опыте Роза и в дальнейшем всегда брала круглый брусок; даже тогда, когда убирался круглый брусок, она не обращалась к квадратному и просто не работала. Достаточно было придвинуть круглый брусок, она сразу же брала его и открывала дверцу. После этого пришлось Рафаэлю помочь вставлять брусок. Круглый брусок он вставлял, а граненый не мог. На следующей стадии Рафаэль перестал смотреть на крышку и сразу брал брусок за бруском, причем в том порядке, как они лежали. Пришлось как-то детерминировать выбор. Тогда давали 15 брусков — по 5 каждой формы, или 14 брусков было ложных и один адекватный.
Приведем первый опыт, проведенный с 15 брусками. Поставлена крышка с квадратным отверстием. Обезьяна берет бруски в том же порядке, как они лежат и, в конце концов, нападает на квадратный брусок — крышка открывается, обезьяна получает подкрепление. Оказывается этого недостаточно, чтобы обезьяна сразу выбрала квадратный брусок, снова идет выбор. Взяв случайно брусок, соответствующий отверстию, обезьяна не может его вставить и переходит к следующему. Наконец, на девятый раз Рафаэль брал сразу же квадратный брусок, открывал дверцу и брал еду.
При анализе этого явления можно было убедиться в том, что потребовалось несколько сочетаний с пищевым подкреплением, чтобы обезьяна начала брать правильный брусок. Экспериментатор менял крышку и видел, что Рафаэль берет квадратный брусок, причем брал он их по два раза. Затем он переходил на треугольные бруски, затем снова на квадратные и снова на треугольные, вставляя их в крышку. Образовывалась временная связь с элементами формы брусков, но затем эта связь разрушалась, и только с восьмого раза обезьяна брала круглый брусок, т. е. соответствующий отверстию.
В этом же опыте была сменена крышка - поставлена с треугольным отверстием. Сначала Рафаэль берет брусок тот, что был до этого, т. е. круглый, потом переходит на квадратный, доходит до треугольного бруска, наконец, происходит такое же дифференцирование этих брусков. Как понимать весь этот процесс? Ясно, что обезьяна начинает работу с проб и ошибок. Если, например, брусок не подходит, обезьяна пробует его поставить другим концом, затем отдельные элементы приводят к удаче, эти отдельные элементы связываются. Что в этих опытах важно? Вначале обезьяна не руководствуется отверстием, а только элементом формы брусков; когда мы меняем крышку, она не смотрит на крышку, а продолжает брать бруски квадратной формы, когда же переходим на треугольную форму, Рафаэль берет квадратные бруски.
После 18 опытов характер работы был следующий. Вначале Рафаэль берет случайно треугольник — не подходит, затем работает по способу «проб и ошибок» и, наконец, дифференцирует — берет круглый брусок, берет два раза правильно, затем снова правильно. Ставим крышку с квадратным отверстием, опять такая же картина — сначала берет круглый, а затем квадратный брусок. Тот факт, что обезьяна треугольник не дифференцирует с квадратом, возможно понять так, что эти формы слишком близки и зрительно и тактильно. В процессе дальнейшей работы Рафаэль начал прекрасно отличать квадратные и круглые бруски. Если обезьяна несет круглый брусок и видит, что отверстие квадратное, то она его бросает и берет квадратный. Уже на 15-м опыте было замечено, что Рафаэль руководствуется отверстием — сначала посмотрит, потом берет брусок. При быстрой смене крышки только один раз обезьяна допустила ошибку и взяла не тот брусок.
Физиологически весь ход процесса различения форм представляется нам следующим образом. Первое действие обезьяны перед аппаратом — это исследовательская реакция. Она сменяется затем примитивной формой реакции, направленной на разрушение аппарата и овладение пищей. Когда же эти действия не приводят к положительному результату, обезьяна пытается достать ее брусками, что свидетельствует уже об использовании корковых связей, образовавшихся в результате прежнего индивидуального опыта. Эти действия имеют хаотический характер, так как обезьяна не руководствуется еще ни формой брусков, ни отверстием крышки. Некоторые из этих действий приводят к выбору правильного бруска и открытию при его помощи дверцы аппарата, большинство других остаются безрезультатными.
Первые закрепляются нервной системой, вторые постепенно исчезают в результате процесса угасания. Закрепление адекватных действий происходит вначале в результате образования корковых связей между центрами, воспринимающими зрительные и тактильные раздражения, идущие от бруска и от формы отверстия, И центрами проприоцептивных раздражений от двигательного аппарата, имеющих место при совершении этих действий. Эти связи постепенно упрочиваются в силу постоянного совпадения с пищевым подкреплением. Все другие возможные связи, не сопровождающиеся подкреплением, постепенно тормозятся. Условным сигналом к выбору правильного бруска в этой фазе опыта служат зрительные и тактильные раздражения, идущие от соответствующих брусков. В следующей фазе процесса в связь вступают также зрительные элементы отверстия крышки, причем элементы соответствующих форм брусков для соответствующих отверстий закрепляются, а другие тормозятся на том же основании. Конечным результатом всего этого процесса является точное дифференцирование форм брусков в соответствии с формами отверстий, а благодаря этому, и правильное их употребление.
Аналогичные опыты были поставлены с другой обезьяной — Розой, при этом были получены точно такие же результаты. Разница здесь была только в организации опыта.
Первая обезьяна — Рафаэль — работала только на пищевом стимуле, вторая же — Роза — на основе пищевого стимула работала плохо. У нее в качестве стимула было применено получение «свободы».
Обезьяна должна была отпереть дверь клетки при помощи таких же брусков. Единственное различие, заслуживающее внимания, заключалось в более быстрой выработке дифференцировки на формы брусков и более быстром образовании связей между брусками и формой отверстия. У второй обезьяны быстрее происходит угасание и быстрее вырабатывается постоянная дифференцировка и, наконец, значительно скорее образуется связь формы брусков с отверстием. Так у первой обезьяны эта связь выработалась на 18-м опыте, а у второй — уже на 5-м. Разницу в работе между двумя обезьянами мы относим частично за счет большей подвижности нервных процессов второй обезьяны.
Наблюдение И. П. Павлова за работой Рафаэля с открыванием дверцы ящика при помощи брусков различной геометрической формы обсуждалось на одной из «сред», 16 мая 1934 г., где были сделаны выводы о сложной аналитико-синтетической работе коры больших полушарий обезьян.
Опыты с огнем
Первоначально была создана в ящике зона огня из свечей и внутрь положен мандарин. Обнаружилось, что Роза с огнем работать не могла, она просто боялась огня, даже на зажженную в первый раз спичку реагировала слишком бурно.
Рафаэль же реагировал совершенно иначе. Он остался сидеть около свечей, проявив ориентировочно-исследовательскую реакцию. Вначале он обжегся, начал у огня махать руками, прыгать и увидев, что пламя уходит, он стал еще сильнее махать ногой, но колебания воздуха были недостаточны для того, чтобы потушить свечи. Один раз он осмелился все-таки опустить руку через зону огня и достать мандарин, но действие было неудачным, обезьяна подпалила волосы. В следующий раз он расшатал ящик, и мандарин выкатился.
В дальнейшем опыты ставились в зимней вольере, в которой не было никаких орудий. Как только начался опыт, обезьяна вынула изо рта гвоздь. Решили не менять ход событий и наблюдать, как у Рафаэля проявится исследовательская реакция на огонь. Он стал погружать гвоздь в стеарин, приближая его к фитильку. Однажды, повернув гвоздь шляпкой к свече, придавил фитилек и потушил огонь. После этого он быстро таким же образом потушил еще три свечи и взял мандарин. Это единственный опыт, когда одна случайность, только одно сочетание привело к положительному результату. Этот навык сохранился. Когда после этого Рафаэлю дали молоток, он металлическую часть его погружал в стеарин, тушил несколько свечей и брал плод.
В дальнейшем был сконструирован новый аппарат для тушения огня водой (рис. 1).
Рис. 1. Вторая стадия опыта с огнем. Рафаэль тушит огонь водой
Технически аппарат был сделан так, что в ящике внизу был горящий фитиль, за которым находился фрукт; в верхней части аппарата был сосуд с водой, которая могла вытекать из крана. Оказалось, что обезьяна вначале к крану не обращалась. В порядке исследовательской реакции обезьяна случайно повернула ручку крана, вода полилась, получился сильный треск спирта, обезьяна отскочила; увидев, что вода уничтожила огонь, обезьяна достала фрукт. Таким образом, перед обезьяной проходило явление — вода тушит огонь, после этого обезьяна уже быстро обращалась к крану, поворачивала его, тушила огонь и доставала фрукты. После 5—6 сочетаний, обстановка опыта была изменена: вода из бака убиралась, а вместо этого обезьяне ставилась чашка с водой. Если у обезьяны образуется связь между огнем и водой, то она использует воду из чашки для тушения. Вначале Рафаэль выливал воду и начинал пустой чашкой бить по огню, т. е. чашку использовал как орудие. На 42-й раз было подмечено, что обезьяна слишком долго манипулировала с краном, хотя воды в баке не было. Можно было думать, что у Рафаэля образовалась связь не вода — огонь, а именно только поворачивание крана — огонь. Но в этот момент обезьяна сразу подошла к аппарату и вылила воду из чашки на огонь. Так у обезьяны выработался навык брать любой сосуд с водой и выливать воду на огонь.
Затем опыт был усложнен: резервуар из аппарата удалили и поставили отдельно бак с водой и чашку: В первое время обезьяна долго применяла старые приемы, но потом обратилась к баку, подвезла весь бак к аппарату и даже опрокинула его, а затем просто открыла кран и потушила огонь. По совету И. П. Павлова, для того чтобы Рафаэль начал наливать воду из бака в чашку, поставили последнюю под кран. Бак был сделан так, что вода капала, и, когда чашка наполнилась водой, он ею воспользовался. После этого уже образовалась связь, обеспечивающая наливание воды в чашку и тушение огня из нее. Когда чашку у обезьяны отобрали, она набирала воду из крана в рот и тут же выливала в огонь (рис. 2).
Рис. 2. Третья стадия опыта. У Рафаэля образовалась связь: огонь - вода
В этих опытах с огнем был исследован общий принцип деятельности больших полушарий, когда первичное звено объединенного нервного процесса последовательно подготовляло, «проторивало» протекание вторичного последующего процесса. Синтез этого поведения — тушения водой огня — Рафаэлем достигался вследствие связывания в одну цепь более элементарных условных рефлексов, в результате чего наблюдалась сложная целостная деятельность. Сначала поведение начиналось по принципу «проб и ошибок», а затем в процессе исследовательской реакции обезьяна наталкивалась на отдельные элементы правильного решения задачи, между этими элементами образовывалась связь, в данном случае огонь — вода.
Опыты с ящиками
Эти опыты были начаты но инициативе И. П. Павлова. Было решено повторить опыты, проводившиеся Келером на обезьянах, чтобы взглянуть на факты глазами физиолога. Ивана Петровича поражало то, что Келер не желал анализировать способ «проб и ошибок», находя, что важен тот момент, когда обезьяна, отказавшись от «проб и ошибок», некоторое время сидит, потом подходит к ящикам и сразу же решает задачу. Момент сидения обезьяны Келер объясняет тем, что обезьяна в этот момент «думает».
Картина первых опытов с ящиками следующая. Приманка подвешена высоко над землей, на земле в разных местах лежат два ящика. Выпускаются Рафаэль и Роза, они сразу бегут к ящикам, осматривают их, трогают руками. Роза, увидев подвешенную пищу, подходит ближе, пристально смотрит на нее. Рафаэль продолжает возиться с ящиками. После длительного и безрезультатного передвижения ящиков с места на место, в вольеру были брошены два длинных шеста, Рафаэль сразу берет один из них, несет его к подвешенным фруктам, ставит в вертикальное положение, делает прыжок и достигает «цели».
В дальнейшем, когда шест из опыта был исключен, Рафаэль взял попавший под руку кирпич, влез с ним на ящик, пробовал применить его, как применял шест. После неоднократного подкрепления моторного навыка ставить «что-то на что-то» для обезьян не представляло особых затруднений поставить ящик на ящик. Но еще долго до образования указанного навыка у Рафаэля проявлялась первичная генерализованная связь поднимать предметы и ставить друг на друга, независимо от конкретных условий.
В опыте 7 IX 1934, проходившем в присутствии И. П. Павлова, после неудачной попытки достать плод с двух поставленных один на другой ящика, Рафаэль взял третий ящик и поставил себе на голову.
Это указывает на конкретность образования этих связей. Очевидно, связь образуется не с ящиками вообще, а именно с данными ящиками.
После длительного ведения опытов, Рафаэль мог манипулировать большим числом ящиков: сначала тремя, потом четырьмя и т. д. В опыт были введены ящики разносторонние, т. е. если обезьяна будет ставить ящик на высокую сторону, то для доставания фрукта потребуется три ящика, а если поставит другой стороной, то их понадобится только два. У Рафаэля был выработан и остался прием переворачивания ящиков. Если он не может достичь «цели», то переворачивает ящик на соответствующую сторону, чтобы ящик был выше. В результате образуются ассоциации. Наши опыты отличались от опытов Келера тем, что обезьяне давалось 5—6 ящиков кубической формы и, в случае составления в правильной последовательности, давалось подкрепление пищей. Обезьяне «прощалось», если она путала номер первый со вторым или четвертый с пятым, но в конце концов, добивались того, чтобы ящики составлялись в строгой последовательности. Эта задача для обезьяны была необычайно трудной. Были такие опыты, в которых за 4 часа Рафаэль 35 раз принимался составлять пирамиду и уходил с площадки ни разу не достав пищи. Сначала эта работа шла по способу «проб и ошибок». Применялся то маленький, то большой ящик. Это приводило к тому, что башня строилась неустойчивой. После того как Рафаэль несколько раз упал с такой неустойчивой башни, он пробовал сооружение на устойчивость: поставит один ящик на другой, залезет и начнет раскачивать. После долгих попыток Рафаэль приобрел навык ставить ящики правильно, образовывая таким образом лесенку, по которой можно было залезть и достать приманку.
В результате многократного повторения правильного решения и подкрепления его получением приманки, поведение обезьяны автоматизировалось и протекало по типу цепного условного рефлекса, где каждое предшествующее звено являлось условным сигналом к следующему.
Трактуя опыты с ящиками па Рафаэле, И. П. Павлов на одной из «сред» высказал критическое суждение по поводу келеровских опытов, на основании которых автор сделал вывод о наличии интеллектуальной, разумной деятельности у обезьян.
Опыты с составлением пирамиды
Рафаэлю давалось 20 ящиков одного размера, с тем, чтобы он сначала поставил 6, потом сверху 4 ящика и т. д., составив из них пирамиду. Решение этой задачи для обезьяны оказалось невозможным. Ассоциации на соединение одного предмета из двух предметов у обезьяны не образовалось. Поэтому решено было сделать пирамиду, для того чтобы обезьяна поработала над соединением элементов. Были сделаны фигуры, отличающиеся по форме одна от другой. Соединение отдельных частей должно идти в определенной последовательности. Фигуры имели ножки соответствующей формы, каждая последующая фигура была подогнана к пазам предшествующей, в которую должна вставляться. Сначала дали только две первые фигуры, одну погрузили в землю, другую дали обезьяне. Рафаэль громоздил фигуры в какой угодно плоскости, но фигур не мог вставить и, в конце концов, от работы совсем отказался. Тогда опыт повели следующим образом. Обезьяна была убрана с площадки и сам экспериментатор вставил и скрепил фигуры в той комбинации, когда они находятся по вертикали. Когда впустили Рафаэля, то он взобрался на пирамиду и достал приманку. После подкрепления он сразу же начал придавать этой фигуре то положение, при котором он достал пищу, правда, в первый раз с нашей помощью, потому что было треугольное отверстие. Но позже, когда ему давали эти фигуры, Рафаэль сразу же вставлял в отверстие одной фигуры вторую (рис. 3).
Рис 3. Опыт с составлением пирамиды. Рафаэль правильно собирает фигуры
Обезьяна никогда не разрушала раз сделанную башню из ящиков. Если башню поставить с другой стороны, она двигала всю башню. Но, конечно, башня рушилась, и тогда обезьяна начинала ее собирать снова. Рафаэль старался удержать ее, не давал ей падать и, если пирамида все же падала на него, прилагал все силы, чтобы удержать ее в таком положении. Нужно было создать условия, при которых обезьяна разрушила бы башню: прибили на полу рейку, дойдя до которой башня должна была разрушиться. Обезьяна доходила до рейки, первый ящик упирался в рейку и башня рушилась. Далее обезьяна до рейки не доходила и в нескольких метрах от нее сама начинала разрушать башню. Так создавалась ассоциация на разрушение. Над собиранием фигуры Рафаэль мог работать в течение 1—2 час, собирая фигуры по 10— 12 раз; при постановке же опыта с разрушением пирамиды, в том случае, если он ее собирал и должен был разрушить, эту работу он мог проделать максимум два раза.
Опыты с сочетанием брусков, огня, воды и ящиков
Задача заключалась в следующем: обезьяна при помощи ключа (бруска) должна войти в кабину, где лежит приманка; когда она входит в кабину, фрукты из этой кабины удаляются в окно, в окне загорается спирт. Рафаэль должен потушить огонь, потушив и выйдя из кабины, должен направиться к фруктам, поднимающимся все выше и выше, достать их, составив ящики. После соответствующей работы Рафаэль быстро входил в кабину и быстро тушил огонь, затем отдыхал на ящиках. Если он в кабине задерживался и отдыхал, а потом тушил огонь, то он сразу же начинал составлять ящики. И. П. Павлов видел в этом умственный труд, сложность этих ассоциаций, которые обезьяне было трудно удержать, помимо того, что была затрачена и физическая сила.
Опыты с аппаратом на последовательность ассоциаций
Был сконструирован аппарат для совместной работы Рафаэля и Розы. Ящик, крышка которого находилась на двух пружинах, открывался при помощи троса. Одна из обезьян должна была открыть крышку, а другая взять фрукты. Оказалось, что Рафаэль, завладев тросом и ручкой, сначала дергал крышку, Роза никогда к крышке не подходила. Если же крышку открывал экспериментатор, то Роза подходила, но Рафаэль всячески не допускал ее к ручке. Совместная работа не состоялась.
Этот аппарат в дальнейшем был использован для индивидуальной работы обезьян. В начале работы Рафаэль применил разрушительный прием и при помощи его однажды пришел к цели. Позже пришлось затратить много времени, чтобы угасить этот прием. Рафаэль с этим аппаратом работал таким образом, что брал в руку трос, натягивал его, а другой рукой старался задержать крышку аппарата, т. е. соединить эти элементы. Несмотря на все старания вытянуться и задержать крышку, этот прием к успеху не приводил. Позже он задержал трос ногой, а рукой дотянулся до крышки. Это была первая фаза решения задачи. В дальнейшем была удлинена трубка, в которой находился трос, и прием, применяемый ранее Рафаэлем для решения задачи, был бесполезен. Поставив обезьяну в другие условия, необходимо было изменить и ситуацию. Обезьяне была дана обычная конопляная веревка. Не достигая решения задачи, Рафаэль обращается к веревке и пытается ее использовать, но неправильно. Процесс использования веревки показывает, что новая исследовательская реакция, как новый элемент поведения, вовлекается в опыт. Рафаэль пытался применить веревку везде и в результате он разорвал ее на мелкие кусочки и втиснул в трубку. В следующем опыте обезьяне дали электрический шнур. Она применила его хаотически, по способу «проб и ошибок», пытаясь связывать шнур с ручкой аппарата. На седьмой раз применения шнура обезьяне это удалось—образовалась ассоциация. В процессе работы Рафаэль удержал конец шнура, зафиксировал его. и, в конце концов, достал еду.
Опыты на воде
Чрезвычайно высокое развитие исследовательского рефлекса у обезьян, наблюдаемое нами в течение все усложняющейся работы, поведение их в опытах с различной пространственной ситуацией, различными предметами и прочими решениями сложных задач были упрочены в результате подкрепления; образовался ряд условных рефлексов и цепь детерминированных ассоциаций. Это позволило создать новый сложный комплекс условных связей, включая в эту новую систему ранее выработанные условные связи
Рис 4. Опыты шимпанзе на воде. Рафаэль пробирается через воду на пристань
На озере в Колтушах был сооружен плот и поставлен на определенном расстоянии от берега — пристани. На берегу находилась приманка — фрукты. Обезьяну в клетке поместили на плот, поставленный на определенном расстоянии от пристани. Рафаэль должен был перебраться с плота через воду на пристань (условия, в которых он никогда не находился). Вначале он боялся воды и старался сидеть в клетке, демонстрируя проявление инстинкта биологической осторожности. Затем Рафаэль начал спускаться к воде, опускал руку, он быстро убегал. Обезьяне был дан шест, при помощи которого он мог переправиться с плота на пристань. Рафаэль бросал шест, который, ударяясь о воду, пугал его. Наконец, обезьяна приучилась к воде, но шестом не пользовалась, не делала попыток положить его, чтобы перейти к приманке и даже не погружала в воду. Тогда обезьяне был дан тот шест, при помощи которого она прыгала на земле. Рафаэль быстро поставил шест в воду на дно озера (рис. 4). Он стал применять этот шест, для того чтобы перепрыгнуть водное пространство, т. е. повторял уже существующий закрепленный прием — прыжок на земле; попыток перекладывать шест не было. Если Рафаэль ставил шест и отталкивался, он не достигал пристани. Решение было найдено в том, что он, закрепив шест, отталкивался и в тот момент, когда шест находился в вертикальном положении, взбирался на верхушку его и таким образом попадал на пристань. Этот прием упорно удерживался у обезьяны. Пришлось изменить ситуацию — уйти на глубокое место, чтобы Рафаэль не мог закреплять шест на дне и при помощи его перепрыгивать на пристань. В результате долгих попыток решение осуществилось таким образом, что в порядке «проб и ошибок» шест попал на рейку пристани. Шест достаточно хорошо фиксировался, и Рафаэль по нему переходил на пристань. Этот прием перехода у Рафаэля закрепился.
Таким образом, сущность сложного поведения антропоидов нужно рассматривать вначале как анализ всех явлений, разложение их на части, а в дальнейшем синтезирование этих частей. Анализ и синтез осуществляются через фазы торможения с выработкой и тренировкой этого процесса до упрочения его.
Приведенный нами фактический материал характеризует аналитико-синтетическую деятельность головного мозга шимпанзе и иллюстрирует общий методологический подход И. П. Павлова к изучению сложного поведения антропоидов.
Место первой публикации: Журнал высшей нервной деятельности имени И. П. Павлова Академии наук СССР, том VIII, выпуск 6, 1958 г., с. 845-854.
