Луис и Мэри Лики и династия палеоантропологов

Луис Лики (1903-1972) принадлежит к тем светлым умам, которые вписали свое имя в человеческую историю. В самом прямом смысле — именно ему принадлежит открытие «недостающего звена», переходного этапа от обезьяны к человеку.  Это сейчас благодаря усилиям многих исследователей мы знаем не одно «недостающее звено», а целую цепочку таких звеньев, наших предков, начиная от общего предка всех обезьян до первых сапиенсов, а в те времена, когда Лики начинал свои исследования, науке были известны некоторые древние люди: питекантроп, синантроп и неандерталец, да гейдельбергский человек  в форме челюсти - совершенно точно уже люди, но между ними и человекообразными обезьянами существовала пропасть. Правда, в 1925 году Раймонд Дарт открыл в Южной Африке первого австралопитека (Australopithecus africanus), знаменитого «ребенка из Таунга», уже не совсем типичную обезьяну, прямоходящую, но научный мир отнесся к его открытию с недоверием и  двадцать пять лет практически его не признавал. 

Лики был выдающимся исследователем и при этом харизматической личностью, но, кроме всего прочего, ему сопутствовала необыкновенная удача. Благодаря его работам родословная человечества дополнилась многочисленными существами полуобезьяньего и вполне людского облика, а его происхождение отодвинулось на  сотни тысяч, вернее, на миллионы лет назад.

Луис Лики родился в Кении — тогда еще в английской колонии Восточная Африка - в семье миссионеров, которые проповедовали в гористой местности недалеко от Найроби среди народности кикуйю.  Луис, как и его братья и сестры, рос вместе со своими сверстниками кикуйю и бегло изъяснялся на их наречии. Позже его даже приняли в племя, он этим гордился, но никогда об этом таинственном ритуале  не рассказывал, потому что поклялся держать его в секрете. Когда семья Лики после Первой мировой войны вернулась в Англию, Луиса послали учиться в  закрытую школу, где он с трудом выдержал три года, настолько его подавляли тамошние порядки. После этого он поступил в Кембридж, решив продолжать дело отца — нести свет христианства язычникам. Но священником он так и не стал, как и его кумир Чарльз Дарвин. Учился Луис блестяще. Когда он сдавал выпускные экзамены, произошел курьезный эпизод.

Университетское начальство после некоторого колебания разрешило ему сдавать экзамен по суахили, но одновременно попросило его принять экзамен по этому же языку у другого студента.

Палеонтологией Луис заболел достаточно случайно. Кстати, из-за реальной болезни. Во время игры в регби он получил серьезное сотрясение мозга, после которого его всю жизнь мучили головные боли и эпилептические припадки. Врачи прописали ему отдых от занятий и пребывание на свежем воздухе. В это время Британский музей отправлял экспедицию в Танганьику, где нашли кладбище динозавров, и Луис присоединился к ней в качестве гида и администратора. Хотя ничего ценного они не раскопали, этот опыт изменил всю его жизнь. Вернувшись в 1925 в Кембридж, Лики перешел на кафедру антропологии и в 1926 году получил диплом с отличием в области антропологии и археологии. История с экзаменом по языку повторилась: в качестве второго современного языка он выбрал диалект кикуйю, и ему поставили зачет, хотя никто не мог проверить его знания. После триумфального завершения образования его тут же командировали в Восточную Африку, где он искал останки людей эпохи палеолита.

Луис и Мэри Лики

Там же, на раскопках в окрестностях озера Эльментаита, он встретил женщину, которая стала его первой женой. Ее звали Фрида Аверн, и она тоже интересовалась археологией. В 1929 году супруги вернулись в Англию, Фрида была не в восторге от полевой жизни и хотела жить на родине. Луис разбирал и анализировал собранный материал и писал диссертацию, которую защитил в 1930 году. Фрида иллюстрировала его первую книгу «Культура каменного века в Кении». Но делать рисунки к его второй  книге, «Предки Адама», она не смогла  из-за тяжелой беременности. К этой работе Луис привлек двадцатилетнюю Мэри Никол (1913-1996), археолога-любителя. Прадедом Мэри по матери был основатель доисторической археологии Джон Фрер. Совместная работа закончилась романом и громким скандалом. В декабре 1933 у Луиса и Фриды родился сын Колин (он впоследствии стал известным ботаником), а в январе Луис ушел к Мэри. Этот шаг поломал его карьеру в Кембридже; его лишили всех грантов, и на следующую экспедицию деньги ему достала мать, хотя вся его семья тоже была в ужасе от   такого грубого нарушения морали: все его родичи и по линии отца, и по линии матери были англиканскими священниками (впоследствии муж одной из двух его сестер стал архиепископом Восточной Африки, а другой — епископом). Пожениться они с Мэри смогли только в 1936 году, когда Фрида наконец дала  развод. Свидетелем н а свадьбе Луиса и Мэри был его близкий друг Питер Койнедж, сын вождя племени кикуйю, который в то время учился в Кембридже.

Примерного миссионера из Луиса Лики не вышло бы в любом случае — слишком он был независим и слишком любил женщин. Он не был верен Фриде, не был он верен впоследствии и Мэри. Но с того самого момента, как он встретил Мэри, их имена всегда стояли рядом. Они были во многом очень похожи. Оба были очень талантливы,  оба ценили больше всего свободу и не желали подчиняться установленным правилам.  Мэри в свое время выгнали из двух школ за нарушение дисциплины, аттестат она так и не получила и поэтому не смогла получить настоящее академическое образование, приобретая знания как  вольнослушатель (ирония судьбы: Оксфордский университет, когда-то отказавший ей в приеме, в 1951 году присвоил ей звание почетного профессора). И Мэри, и Луис очень любили  животных; их объединяли истинная страсть к археологии и антропологии и авантюрная жилка. Вместе они прошли через трудные времена; в начале совместной жизни, подвергнутые всеобщему остракизму, они буквально прозябали в нищете. В их домике в Англии — скорее, лачуге — не было ни отопления, ни электричества, ни воды. В Африке они вместе вели раскопки в знаменитом Олдувайском ущелье, вместе сделали обессмертившие их имена открытия, вместе воспитывали детей (у них было трое сыновей и дочка, умершая  в младенчестве).

Вместе даже занимались шпионажем!

Мэри Лики, Луис Лики и член их команды рядом с останками ископаемого слона.
Источник: http://voices.nationalgeographic.com/2013/02/06/mary-leakeys-100th-birthday/

Да, и шпионом Луису Лики тоже пришлось побывать. Служа в британской контрразведке параллельно своим изысканиям, Лики увлекся этой работой так же, как он увлекался всеми загадками, которые необходимо разгадать. К разведке  его привлекли в начале второй мировой войны. Он  добывал и анализировал информацию, проводил допросы, организовывал партизанское движение в Эфиопии против итальянцев. Знакомый с обычаями местного населения, он помогал британским военным находить общий язык с аборигенами. Так, однажды ему удалось снять проклятие с офицера, который по незнанию навлек его на себя и свое подразделение! После окончания войны Луис занимался и политикой, у него была двойственная позиция: он работал на английскую администрацию и в то же время пытался смягчить колониальный режим и не допустить столкновений между местными племенами и белыми поселенцами.  Повстанцы из движения Мау-Мау, которые боролись за независимость страны, объявили его врагом; в то время жизнь Лики подвергалась серьезной угрозе, он и его семья жили под круглосуточной охраной. Во главе повстанцев стоял Джомо Кениатта, который впоследствии стал первым премьер-министром независимой Кении. Луис схлестнулся с ним еще на заре свой деятельности, отстаивая запрещение калечащего обычая — обрезания  кенийских девочек.  Это, кстати, не помешало им позже, когда оба они достигли вершин, находиться в прекрасных отношениях.

Но все эти побочные занятия, отнимая массу сил и времени, не мешали Луису заниматься главным делом его жизни. Раскопки в Олдувайском ущелье, которое расположено в северном Серенгети, в Танзании недалеко от границы с Кенией, он начал вести еще до того, как встретился с Мэри. Часто считают, что он был первооткрывателем этого знаменитого ущелья, которое иногда называют «колыбелью человечества», но это не так — первыми там побывали немецкие ученые: до Первой мировой войны Танганьика была колонией Германии и только впоследствии по Версальскому мирному договору отошла к Великобритании. Олдувайское ущелье находится в Великой рифтовой долине, его протяженность около50 километров. Наткнулся на него случайно энтомолог Вильгельм Каттвинкель; погнавшись за бабочкой, он оступился, упал в ущелье, а когда очнулся, увидел, что он оказался в настоящем палеонтологическом раю:  разрушенные эрозией склоны открывали взгляду множество  костей и орудий труда древних людей.

Глубина каньона — около 90 метров, на его отвесных стенах четко выделяются пять слоев, относящихся к разным геологическим эпохам, благодаря этому можно достаточно точно датировать находки.

Олдувайское ущелье.
Фото Елены Зайцевой, http://antropogenez.ru/olduvai/

Первым раскопки в Олдувае вел профессор Ханс Рек. Изучая  кости древних людей в  Британском музее, Луис Лики обратил внимание на схожесть найденных им фрагментов со скелетом, обнаруженным Реком в одном из слоев Олдувайского ущелья, возраст которого тот оценил в 600 тысяч лет. В 1931 году Луис организовал экспедицию в Олдувай, в которой принял участие и Рек, получивший персональное приглашение. Через шесть часов от начала раскопок Луис нашел орудия ашельской эпохи, выиграв тем самым у профессора10 фунтов— они заранее заключили пари, Луис был уверен, что обнаружит что-нибудь стоящее уже в первые сутки. Все знавшие Лики отмечали его потрясающую интуицию, он как будто чуял, где надо копать, и, не изучая специально геологию, прекрасно разбирался в геологических слоях.

Участники экспедиции обнаружили много артефактов, но в Лондоне специалисты их приняли скептически: никто не верил, что «Олдувайский человек»  мог появиться на земле так давно, Лики и Река обвиняли в ошибках датировки. Одного из своих критиков Луис пригласил в следующую экспедицию, в 1935 году, но, к его ужасу, участки, откуда  были извлечены кости и орудия, они найти не смогли: участки были помечены железными маркерами, и люди из племени луо забрали их, чтобы использовать в качестве наконечников копий. Разразился очередной скандал, от Луиса отвернулись даже его учителя, к тому же осуждавшие его образ жизни. После этого супруги Лики окончательно переселились в Африку, отряхнув прах «старой доброй Англии» со своих ног. После Второй мировой войны Луис, уже признанный ученый, получил множество предложений о работе в Старом и Новом Свете, но они с Мэри и разросшейся к тому времени семьей предпочли остаться в Найроби. Луис стал куратором Кориндонского музея (впоследствии — Национального музея Кении), Мери тоже получила там должность, а с 1960 года она стала директором раскопок в Олдувае. К тому времени Луис из-за болезней уже практически не имел возможности работать в поле.

Луис и Мэри вели раскопки не только в Олдувайском ущелье, которое поистине оказалось кладом, но основные их открытия связаны именно с ним. Общее количество найденных там артефактов просто изумляет.  Там, например, было место, где находилось огромное число костей животных — очевидно, туда древние люди загоняли свои жертвы и там их убивали; его Лики окрестил «бойней». Лики не просто надеялся на удачу и свое везение — он разработал целую систему ведения раскопок, заранее готовил участки для  работы. Но в первые годы среди множества находок, костей и материальных свидетельств палеолитической культуры не было самого главного — останков гоминидГоминиды в "классическом" смысле - семейство прямоходящих приматов, включающее людей и их ископаемых предшественников..

Чарльз Дарвин считал, что предков человека надо искать в Африке, и Луис Лики полностью разделял это мнение.

Один из соавторов эволюционной теории Альфред Уоллес, напротив, думал, что родина человечества — Юго-Восточная Азия. Вдохновленный его идеями, голландец Евгений Дюбуа поехал  в Индонезию и там на острове Ява в 1891 году нашел останки древнего человека, которого назвал питекантропом. Впоследствии питекантропов и найденных в Китае синантропов вместе с обнаруженными в Африке предками современных людей объединили в вид Человек прямоходящий — Homo erectus. Но, несмотря на многие примитивные черты и небольшой объем мозга, это были все-таки люди, и, как выяснилось позже, они вышли из Африки уже вполне сформировавшимися. Оказалось, что наших более отдаленных предков нужно искать именно в Африке, где до сих пор живут наиболее близкие к человеку человекообразные обезьяны.

Ричард Лики

Пути обезьян и человека разделились давно. Общим предком человекообразных обезьян и человека считается проконсул (Proconsul africanus), кости трех экземпляров которого нашел и описал сотрудник экспедиции Лики Артур Холвуд в окрестностях озера Виктория; позднее, в 1948 году, целый череп проконсула там же нашла Мэри Лики. Жили проконсулы 15-18  миллионов лет назад. Это были неспециализированные обезьяны, передвигавшиеся и по земле, и по веткам деревьев. Ряд признаков скелета проконсула является общим и для африканских человекообразных обезьян, и для человека.  От одного из потомков  этого существа,  накалипитека (Nakalipithecus nakayamai),  произошли африканские антропоиды (гориллы и шимпанзе) и люди — через длинный ряд переходных форм. Разделились ветви африканских человекообразных обезьян и гоминид около 7 миллионов лет назад. Впрочем, так как этот очерк подготовлен для сайта Антропогенез.ру, я не собираюсь здесь подробно останавливаться на всех   гоминидах, тем более многие из них были открыты совсем недавно — об этом интересующиеся могут подробно почитать на сайте, в материалах компетентных специалистов, а нас в данном случае интересует вклад в палеоантропологию ученых из семейства Лики. Итак, пропустим ранних австралопитеков и перейдем к находкам Лики.  

В 1959 году, когда Луис болел, Мэри нашла в Олдувае череп существа, которого назвали зинджантропом, а позже переименовали в парантропа Бойса (Paranthropus boisei) (по имени спонсора, дававшего средства на исследования). Это был самый массивный изо всех парантропов, с мощными челюстями и огромными коренными зубами — как и другие парантропы, он питался грубой растительной пищей. Кости  парантропов были найдены не только в Олдувае, но и в других каньонах Великой рифтовой долины. Жили они на земле примерно 2,5 — 1 миллион лет назад. Рядом с их останками находили каменные орудия олдувайской галечной культуры — примитивные куски камня со сколами. Сначала считали, что именно парантропы использовали эти орудия, но потом выяснилось, что они принадлежали совсем иному существу — человеку умелому (Homo habilis).

Честь открытия останков человека умелого принадлежит старшему сыну Луиса и Мэри Джонатану; в 1960 году он нашел кости этого гоминида рядом с останками саблезубой кошки; его возраст определен примерно как 1,8 млн. лет. Второй сын супругов Лики, Ричард, в 1972 году возле озера Рудольф в Кении (ныне Туркана)  нашел почти целый череп другого древнего человека, который жил раньше, чем найденный Джонатаном, и при этом обладал еще более крупным мозгом (более 700 см³). В дальнейшем в Восточной Африке были найдены останки других хабилисов. 

Слева направо: Ричард Лики, Мэри Лики, Луис Лики, Мелвин Пэйн. 1964 г.

Таким образом, происхождение человеческого рода отодвинулось более чем на миллион лет назад (до открытий Лики считалось, что пралюди появились на земле не раньше чем 600 тысяч лет назад).

Но был ли человек умелый прямым предком современного Homo sapiens? Кое-какой свет на это проливают открытия следующих поколений семьи Лики.

 Дети Луиса и Мэри воспитывались на природе, среди собак, лошадей и диких зверюшек. В их доме в Найроби свободно передвигались и повсюду лазали даманы, и никому из домашних и многочисленных гостей не разрешалось сгонять их со стола, если они ели из тарелок, за этим строго следила Мэри. С ними жили еще циветы, обезьянки и змеи, в том числе и ядовитые.  У Мэри было еще одно хобби — она разводила далматинов. Мальчики много времени вместе с родителями проводили в поле и участвовали в раскопках. Они любили играть в древних людей и ловили маленьких антилоп и белок голыми руками. Джонатан подавал большие надежды как палеоантрополог, но впоследствии отошел от науки и занялся бизнесом. Династию исследователей продолжил Ричард Лики, родившийся в 1944 году. Ричард унаследовал много черт от своих родителей, и, в частности, любовь к свободе. Привилегированную школу «для белых», куда его отдали  учиться, он возненавидел всей душой: среди соучеников он был изгоем из-за «любви к ниггерам»,  они его травили, а после того, как Ричарда выпороли за пропущенную церковную службу, он стал атеистом (его отец до конца жизни оставался верующим христианином). В 16 лет юноша бросил школу, и так как учиться  дальше он не пожелал, то родители предложили ему самому зарабатывать себе на жизнь, что он и проделал с блеском, основав собственный бизнес вместе со своим другом Кимойя Камейу, необычайно удачливым охотником за ископаемыми.  Частично им двигало нежелание идти по стопам отца, против которого он постоянно бунтовал. Ричард получил лицензию пилота, и, разведывая на своем самолете маршруты для туристических сафари, он обнаружил местность у озера Натрон, где наружу выходят древние геологические слои с окаменелостями.

В конце концов кровь взяла свое, и, немного повзрослев, Ричард вернулся к раскопкам. 

Его постоянным спутником и правой рукой стал Кимойя Камеу, который начинал простым рабочим в экспедиции Лики, а в последние годы курирует все места раскопок в Кении; в его честь названы несколько ископаемых видов. Ричарду было всего 18 лет, когда их открытия так потрясли Луиса, что он выхлопотал для них грант Национального географического общества. Во время второй экспедиции на озеро Натрон Ричард встретил археолога Маргарет Кроппер; эта встреча сильно на него повлияла — поехав вслед за ней в Англию, он продолжил учебу, а Маргарет в 1965 году стала его женой (они развелись четыре года спустя).

Мэри Лики с 1960 года официально стала Директором раскопок в Олдувае. Луис был человеком публичным, обожавшим жаркие дискуссии и смелые проекты; великолепный лектор, он прекрасно умел общаться с нужными людьми и добывать деньги на исследования. Мэри же терпеть не могла светские мероприятия, она и дома ходила в рабочей одежде, с сигарой в зубах; у нее были терпение и талант, необходимые в ее профессии, а также здравый смысл и такт. В последние годы жизни Луиса между супругами наступило охлаждение, напоминавшее ледниковый период. Что касается личной жизни, то у Мэри в конце концов кончилось терпение, и после очередного романа Луиса их семья  стала формальностью. Но и по научным вопросам, и по всем иным у них возникали серьезные расхождения. Например, Луис отказался стать почетным профессором Йоханнесбургского университета в знак протеста против апартеида (вернее, он боялся, как на это посмотрят в независимой Кении), Мэри же приняла это звание. К  концу 60-ых годов Луис по состоянию здоровья уже не мог полноценно участвовать в раскопках — у него развился артрит, и бразды правления все больше перенимал у него Ричард. 

Картинка к 100-летию Мэри Лики, размещенная на главной странице Google

В 1961 году Луис оставил пост директора Кориндонского музея и организовал свой Центр древнейшей истории и палеонтологии. Ричард некоторое время работал под его началом, но отец и сын не смогли долго существовать вместе под одной крышей — Ричард привык принимать решения самостоятельно, и эта черта, присущая самому Луису, его дико раздражала. Ричард перешел в Национальный музей независимой Кении и реформировал его вместе с единомышленниками, вводя в совет директоров урожденных кенийцев. С 1968 года он стал его директором. Несмотря на бурные споры, у отца и сына сохранились хорошие отношения, Луис помогал Ричарду в его предприятиях, а тот ставил отца в известность о своих находках. В 1967 году во время экспедиции в Эфиопии на лодку, в которой Ричард с коллегами переправлялся через реку Омо, напали крокодилы и разбили ее в щепки, так что люди чудом спаслись. Ричард тут же связался с отцом, и Луис им прислал новую алюминиевую лодку, на которую раскошелилось Национальное географическое общество. Кстати, осуществилась эта экспедиция исключительно благодаря тому, что Луис как-то обедал с Джомо Кениатта и императором Эфиопии Хайле Селасие, и император поинтересовался, почему у него в стране нет интересных ископаемых. Луис воспользовался моментом, ответил: «Они есть» - и получил разрешение на раскопки. 

В Омо Ричард с Камейю нашли ископаемые останки древнейшего Ноmo sapiens, который жил на земле  160000 лет назад.

Однажды, когда  Ричард возвращался из Найроби в Омо, пилот из-за непогоды был вынужден отклониться от маршрута  и лететь вдоль восточного берега озера Туркана (прежнее название - Рудольф), и Ричард с воздуха с удивлением увидел, что там на поверхность выходят отложения разных геологических эпох. Вернувшись туда на вертолете, он убедился, что в прибрежных отложениях озера есть много ископаемых костей и орудий. Вскоре Ричард организовал там полевой лагерь, получивший название Кооби Фора.    Для Ричарда Кооби Фора стал таким же кладом ископаемых сокровищ, каким для его родителей было Олдувайское ущелье.   Стоит перечислить лишь главные находки: В 1969 году был найден череп парантропа Бойса, в 1972 — рудольфского человека (Homo rudolfensis), в 1975 и 1973  -  человека прямоходящего Homo erectus. В 1984 году  практически полный скелет человека работающего, Homo ergaster, обнаружил на западном берегу Турканы Кимойя Камеу. Сейчас на месте находки знаменитого «мальчика из Турканы» поставлен памятный монумент в знак того, что человечество родом из Африки.   

Продолжала работу в поле и Мэри. Всего за свою жизнь она открыла 15 видов ископаемых животных и людей и один род. В  1976 году она сделала в местечке Лаетоли (Танзания), в 45 километрахк югу от Олдувайского ущелья, эпохальное открытие. Это цепочка следов двух прямоходящих существ, явно гоминид, застывшие в вулканическом пепле. Их возраст датируется в 3,7 млн. лет! Возможно, следы оставили шедшие рядом мужчина и более миниатюрная женщина... То есть, конечно, — самец и самка. Естественно, это были не люди, а австралопитеки. Позже Ричард добился, чтобы эти следы законсервировали— всю цепочку, на протяжении 23 метров, накрыли синтетической пленкой, и теперь они защищены и от природных воздействий, и от чересчур любопытных туристов, которые стекаются сюда сотнями. До самой своей смерти Мэри Лики пользовалась непререкаемым авторитетом в научной среде.

Все Лики отличались упорством, которое порой переходило в упрямство. И Мэри, и Ричард не хотели признавать, что австралопитеки имеют какое-то отношение к происхождению человека. По этому поводу у них возникли трения с Дональдом Джохансоном, нашедшим в 1974 году знаменитую «Люси», афарского австралопитека (Australopithecus afarensis). Наивысшего накала соперничество Джохансона и Ричарда Лики достигло в 1981 году во время телешоу Уолтера Кронкайта  в Нью-Йоркском музее естественной истории, где состоялись их публичные дебаты — исключительно относительно фамильного дерева человечества.

Два самых знаменитых палеоантрополога современности помирились через 30 лет, в 2011 году на той же сцене — они оба согласились, что далеко не все открытые к этому времени гоминиды являются предками человека.

Время шло, и семья знаменитых палеоантропологов пополнялась. В 1970 году в нее вошла вторая жена Ричарда Мив. Мив Иппс, зоолог по образованию, приехала в Кению по приглашению Луиса Лики и работала в его приматологическом центре Тигони. В 1969 году Ричард пригласил ее на раскопки, и на следующий год они поженились. В 1989 году Мив сменила мужа  на посту директора раскопок на озере Туркана; полевой лагерь Кооби Фора был преобразован в исследовательскую станцию, которая входит в состав Национального музея; сейчас вся эта местность стала заповедником. В1995 г. Мив Лики нашла там много окаменелостей еще одного вида австралопитека и описала австралопитека анамского (A. anamensis), который жил около 4 миллионов лет назад.

Наследница славной династии Луиза, дочь Ричарда и Мив, родилась в год смерти знаменитого деда — Луис Лики скончался в 1972 году от сердечного приступа. Она принимала участие в раскопках уже в солидном возрасте шести недель. Первую кость гоминида Луиза нашла, когда ей было всего шесть лет.  В 1999 мать и дочь обнаружили череп гоминида, которого они назвали Kenyanthropus platyops — кениантроп, кенийский человек плосколицый. Авторы открытия сочли кениантропа прямым предком рудольфийского человека, но сейчас большинство антропологов склоняется к мысли, что это, скорее, просто один из видов австралопитеков. Луизе Лики принадлежит идея создания виртуальной лаборатории, где демонстрируются цифровые модели африканских окаменелостей в 3D формате - каждый желающей может рассмотреть их и скачать (http://africanfossils.org/).

Но не только в палеоантропологии Лики оставили свой след, а и в других областях и науки, и жизни. Ричард Лики, в отличие от отца, ощущал себя не англичанином, а африканцем; он считал, что находки, сделанные на африканской земле, принадлежат живущим там народам,  и много потрудился для развития науки и музейного дела в Кении и Танзании. В 1988 году Ричард публично обвинил многих кенийских чиновников в коррупции и покровительстве браконьерам, за что был снят с поста директора музея, но через неделю президент Кении восстановил его в должности. А в 1989 году он круто изменил область своей деятельности. Президент Кении назначил его Директором департамента охраны природы, и он с присущей ему энергией и рвением взялся за это труднейшее дело. В это время особенно остро стояла проблема браконьерского истребления слонов, которые были поставлены на грань исчезновения. Ричард организовал егерские патрули, которые вели вооруженную борьбу с браконьерами. В 1989 по его инициативе в национальном парке Найроби был организован гигантский костер — в нем сгорели 12 тонн слоновой кости, отобранной у браконьеров, в знак того, что больше ни один слон на земле Кении не пострадает из-за своих бивней. В том, что бойня слонов была прекращена, его огромная заслуга. Ричард на этом посту был непримирим и неподкупен, а потому нажил себе много врагов. В 1993 его самолет потерпел аварию — подозревали, что это было специально подстроено, но доказать ничего не смогли — в результате которой он лишился обеих ног, но уже через несколько месяцев он снова был в строю. Впрочем, Ричарду было не привыкать бороться с недугами — еще в молодости у него отказали обе почки, и его спасла почка, которой с ним поделился младший брат Филип (он не пошел по стопам родителей и стал заниматься политикой). Член королевского общества, профессор нью-йоркского  университета Стоун Брук, Ричард Лики продолжает заниматься охраной природы то как член  правительства, то как частное лицо — он организовал фонд «WildlifeDirect», который собирает пожертвования через интернет. Этот фонд был создан для спасения африканских животных; в частности, он сыграл большую роль в защите горных горилл во время резни в Демократической республике Конго.

Отцу Ричарда, Луису, тоже было тесно в рамках одной лишь палеоантропологии, костей и скелетов.

Ученый широкого кругозора, он хотел понять, каким образом наши предки встали на ноги, освободили руки и в конечном счете превратились в людей. Луис считал, что ближе всего мы подойдем к ответу на этот вопрос, изучая в естественных условиях жизнь и поведение наших ближайших ныне живущих родственников - человекообразных обезьян. Так и появились «Ангелы Лики».