Пещера Лианг Буа — обиталище хоббитов

На фото: дорога к пещере
Автор: Андрей Жданов

Но дорога от Лабуан Баджо до города Рутенг — это еще цветочки, тем более что водители здесь на удивление вежливы, а наш шофер Марко ведет машину очень плавно. Зато последние четырнадцать километров до пещеры сразу вызвали в памяти родные горные дороги на Северном Кавказе, а милейшая Дороти, гид, переводчица и по совместительству жена Марко, весь этот отрезок пути ругательски ругала свое правительство за коррупцию, из-за которой так и не была построена приличная дорога к «Национальному достоянию».

На фото: копия скелета Фло (LB1) в стеклянном саркофаге
Автор: Андрей Жданов

Наконец мы остановились у небольшого домика — офиса пещеры. На Флоресе каждая уважающая себя пещера имеет свой офис, там же продаются билеты в провал... то есть в пещеру. «Национальное достояние» в данный момент (начало октября) пустовало, очередная экспедиция ожидалась только в середине января, тогда здесь закипит жизнь. Нас встретил хранитель пещеры Лианг Буа Беньямин, он же служит проводником для тех редких путешественников, кто сюда добирается. В офисе оборудован небольшой музей, правда, здесь только слепки и немного керамики (некоторые второстепенные артефакты хранятся в Этнографическом музее Бихон-Блевут  в Маумере, столице острова, а большинство основных находок в Джакарте).

Зато на стендах прекрасно показана в картинках история самой пещеры и жизни в ней.

Конечно же, копия скелета Фло (LB1) в стеклянном саркофаге на самом видном месте, под ее живописным портретом. Много фотографий с раскопок. Так как подписи к рисункам исключительно на индонезийском языке, то я прочла для своих спутников небольшую лекцию об истории пещеры и «хоббитов» на смешанном англо-русском. В ответ получила недоуменные взгляды и вопрос мужа: «Если ты и так все знаешь, то зачем ты нас сюда притащила?» Зачем? Чтобы проникнуться атмосферой этого места. Чтобы увидеть все своими глазами.

На фото: Пещера Лианг Буа
Автор фото: Андрей Жданов

Беньямин ведет нас к пещере, широким зевом открывающейся над узкой дорожкой и каньоном, река внизу пересохла. Прямо над входом висят огромные сталактиты, уже поросшие зеленью. Пещера просто огромна, хотя точные измерения австралийских спелеологов в 2006 году ее немного «уменьшили»: 51  метр в длину, 27 метров в глубину, высота купола — 13 метров. Возраст примерно 380000 лет. В левом углу рядом со входом отгорожен небольшой участок: это и есть сам раскоп, вниз ведет лестница с бамбуковыми перилами.

Туда, как поясняет Беньямин, нельзя. Что за вопрос — конечно же, нельзя, пусти туда туристов — и археологам ничего не останется.

Фонарик выхватывает в левом от входа углу, за раскопом, темное отверстие - это колодец глубиной 23 метра. «Не подходи туда близко, не свались», предупреждает меня муж, зная мою склонность падать где только возможно. Я заглядываю внутрь; пожалуй, если я туда и упаду, то далеко не пролечу — лаз узкий, подходит разве что для девушек из команды первооткрывателей наледи. Или для хоббитов. 

На фото: Теодор Верхувен
Фото: http://m-tsyganov.livejournal.com/144252.html

Дно пещеры довольно плоское, без особых рытвин и подъемов, только один крупный белый сталагмит стоит почти посредине, то ли как обелиск, то ли как обломок гигантской колонны. На полу отчетливо видны глубокие следы ног, но увы, их оставили совсем недавно — в сезон дождей откуда-то сверху капает вода, и верхний слой глины размягчается. Мы бродим по пещере, любуясь сталактитами и стенами, которые природа расписала, как искусный мастер. Многие узоры можно разглядеть и без фонаря — пространство недалеко от входа залито солнечным светом. Древним людям должно было быть здесь уютно (хотя, на мой взгляд, чересчур широкий вход просто приглашает хищников заглянуть внутрь). И не только «пещерным людям», но и вполне современным — после обретения Индонезией независимости здесь находилась католическая школа, в 1949 году в ней преподавал голландский миссионер Теодор Верхувен (1907 – 1990).

С него  и началась современная история пещеры Лианг Буа (на языке народа мангараев, который живет в этой местности - «Прохладная пещера»).

В 1950 Верхувен организовал здесь пробные раскопки, а в 1965 году взялся за пещеру по-настоящему. Чутье археолога подсказывало ему, что именно здесь что-то есть.

И хотя он успел углубиться только на два метра, но даже на этой глубине он обнаружил шесть неолитических захоронений, каменные артефакты, горшечные изделия. Он мог заниматься раскопками только в отпуска и выходные, но масштаб того, что он сделал, поражает. За семнадцать лет служения он обследовал практически весь остров (Флорес достигает в длину 425 км), обнаружил и исследовал множество пещер, в том числе и любимую туристами Зеркальную пещеру, рядом с Лабуан Баджо, где посетителям показывают окаменелые рыбу и черепаху. Обследовал миссионер также соседние острова Сумбу и Тимор. Но самые главные его открытия относятся не к Лианг Буа; в  бассейне Соа, в пятидесяти километрах от пещеры, он нашел каменные орудия и датировал их, судя по найденным в этих же слоях костям стегодонов (вымерших карликовых слонов), возрастом в 750 тысяч лет. 

Дорога к пещере
Автор фото: Андрей Жданов

Ему не поверили. Подумаешь, какой-то любитель, что он может понимать в археологии? К тому же печатался он в немецких изданиях, на немецком языке и связался «не с теми», то есть с учеными, с которыми самые главные спецы по археологии Индонезии враждовали.

Не могли питекантропы с Явы попасть на этот дальний остров, и все тут! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Давайте немного поговорим о географии, чтобы понять, откуда взялось это мнение. Вернее, о биогеографии. Альфред Рассел Уоллес (1823 — 1913) был не только знаменитым зоологом, эволюционистом и даже антропологом, но и основателем науки зоогеографии. Всю планету Уоллес разделил на шесть основных фаунистических зон: Палеарктическую, Эфиопскую, Восточную (Индо-Малайскую), Австралийскую, Неотропическую и Неарктическую. В основном эта классификация, немного модифицированная, сохранилась и поныне. Граница между азиатской и австралийской зоогеографическими зонами, которую назвали в честь ученого линией Уоллеса, проходит по проливу, разделяющим острова Бали и Ломбок. Ширина Ломбокского пролива в самом узком месте — 24 км, максимальная глубина — 1400 метров, в среднем — 300 метров. Но дело даже не в расстоянии и не в глубине, а в свирепствующих тут течениях, которые не могут преодолеть животные, не умеющие хорошо плавать или летать. Все животные, живущие западнее линии Уоллеса, относятся к Индо-малайской фауне, а восточнее - к переходной зоне, которая теперь называется Уоллесией. Ее восточная граница — линия Лидеккера, которая отделяет Молуккские и Малые Зондские острова от Новой Гвинеи, соответственно, от Австралийской фаунистической зоны. Как и почему образовалась такая резкая граница между животными, живущими на соседних островах? Оказывается, именно между островами Бали и Ломбоком  пролегла граница двух древних материков, Сахула и Сунды. Первый  распался на острова Индонезии и Юго-Восточную Азию, второй — на Новую Гвинею, Австралию, Тасманию и другие острова и островки, лежащие к востоку от линии Уоллеса. Средняя глубина Ломбокского пролива позволяет дать «верхнюю оценку» уровня океана в эпоху великих оледенений: этот уровень никогда не опускался ниже 300 метров, иначе бы между Бали и Ломбоком пролегла суша  и  не было бы никакой линии Уоллеса.  В эпоху последнего оледенения расположенные к западу от линии Уоллеса острова Суматра, Ява, Бали и Борнео были связаны с азиатским континентом, а некоторые из островов восточнее от нее, в том числе Сулавеси и Ломбок — с австралийским. Но остров Флорес, который находится в Уоллесии, всегда был островом, который  от ближайшей суши — острова Сумбава — отделяется проливом шириной в 9 километров. До прихода людей нашего вида  фауна Флореса была крайне скудна. Кроме сохранившихся доныне комодских драконов, которые хорошо плавают, там жили карликовые слоны стегодоны, тоже прекрасные пловцы, да гигантские крысы, которые могут путешествовать на плавучих бревнах. Считалось, что яванские питекантропы — эректусы — никак не могли пересечь линию Уоллеса, да еще каким-то образом переплыть еще один пролив. 

Автор фото: Андрей Жданов

Но Верхувен оказался прав! Увы, это выяснилось уже после его смерти, в 1992 году.

Современная датировка, причем несколькими методами, состарила найденные Верхувеном артефакты еще почти на сто тысяч лет — люди пользовались этими орудиями около 840 тысяч лет назад.

И, кстати, священник был никаким не «любителем» - в Утрехтском университете он прослушал четырехгодичный курс  археологии и защитил докторскую диссертацию по раскопкам в Помпее, в которых  участвовал.  В 1966 году, по достижении пенсионного возраста, Верхувен был отозван на родину. В Нидерландах он продолжал преподавательскую деятельность, разбирал свои коллекции и писал статьи. Найденные им артефакты — одних неолитических топоров он нашел 150 штук! - находятся в разных музеях, в том числе и в Маумере. Он живо интересовался раскопками на Флоресе, особенно в пещере Лианг Буа, где с 1979 по1989 год проводил раскопки профессор Раден Соджоно из Индонезийского национального исследовательского центра археологии (его группа углубилась на 4,25 м, но ничего особенного они не нашли). По рассказам знавших Верхувена людей, он был замечательным человеком и великолепным учителем. До конца жизни он говорил по-голландски с индонезийским акцентом. В 70-ых годах он сложил с себя сан и женился на своей сотруднице, бывшей монахине. Они жили не слишком долго — возраст уже был не тот — но счастливо, жена пережила его всего на два года. На Флоресе местные жители до сих пор произносят имя Верхувена с восторженным придыханием и радуются, когда узнают, что мы о нем слышали. В его честь был назван вымерший грызун, гигантская крыса Papagomys theodorverhoeveni.

Фото реконструкции хоббита
Автор фото: Андрей Жданов

Но давайте вернемся к вопросу о том, каким образом эректусы с Явы и Бали смогли попасть на Флорес. Ведь всегда считалось, что только люди нашего вида, сапиенсы, изобрели лодку, весло и парус. Попытался ответить на этот вопрос австралийский ученый Роберт Беднарик. Его увлечение, смыкающееся с его основной профессией — археологией — воссоздание технологии древних людей. В частности, по примеру Тура Хейердала он задумал и осуществил несколько морских проектов «Первые мореплаватели».

В 2001 году на Бали был построен  плот из бамбука с использованием лиан и ротанга, причем исключительно такими же инструментами, которыми пользовались люди в плейстоцене.

Потом на этом плоту сильные гребцы попытались пересечь Ломбокский пролив. Это им удалось, но с огромным трудом, один из испытателей из-за переутомления упал в обморок, и его пришлось заменить. В 2004  году на почти таком же плоту участники нового эксперимента отплыли с Сумбавы (ближайший к Флоресу большой остров), только для его постройки использовались уже не каменные инструменты, а большие мачете, традиционные орудия местных островитян — времени было в обрез, экспедиция финансировалась National Geographic, а кинематографисты всегда спешат. Плот назвали Рангки Папа (Отец плотов). В качестве конечного пункта был выбран небольшой остров Комодо рядом с Флоресом, который отделяет от Сумбавы  пролив Сапе. В отличие от плавания через Ломбокский пролив, гребцы периодически сменялись, пересаживаясь на судно сопровождения и возвращаясь обратно; спустя девять часов отчаянной гребли, пройдя по морю зигзагами — из-за встречных течений - более 36 километров, плот благополучно достиг берега Комодо. В составе экипажа не было профессиональных моряков; кроме местных жителей, согласившихся участвовать в этой авантюре (а многие отказались из боязни никогда больше не увидеть землю), на борту находились сам Роберт Беднарик, видеооператор Дэвид Хемлин, писатель и телесценарист Дэвид Икс, а также три человека, непосредственно связанные с раскопками в Лианг Буа: археологи Майк Морвуд и Томас Сутикна и геолог Ричард (Берт) Робертс. Таким образом, было доказано, что в принципе архантропы обладали достаточными интеллектуальными и техническими навыками, чтобы передвигаться по морю. 

На фото: Майк Морвуд
Источник: grani.ru

Так в нашем рассказе — и в пещере - появляется профессор Майк (Майкл Джон) Морвуд (1950-2013). Он начал раскопки на Флоресе в 1997 году, будучи к тому времени уже всемирно признанным специалистом по наскальной живописи. Родился он в Новой Зеландии, там же закончил университет по специальности археология и антропология, продолжил обучение в Канберре, затем работал и преподавал в Австралии, сначала в Университете Новой Англии, а с 2007 года — в университете Вуллонгонга.  Те, кто знал его близко, отмечали, что в нем, с его вечной старой широкополой шляпой, было что-то от Индианы Джонса. Он бурлил энергией, заражал ею окружающих,  готов был работать сутками напролет; даже когда у него был диагностирован рак, он думал и говорил о новых экспедициях. Все его коллеги согласны в том, что без него не было бы никаких потрясающих открытий, не было бы хоббитов. Хотя когда они начинали раскопки в Лианг Буа, никто не рассчитывал на обнаружение нового вида человека.

Морвуд одним из первых заинтересовался открытиями Теодора Верхувена, чьи заслуги он оценил в полной мере.

Он принимал участие в датировке найденных им артефактов, проводил раскопки в низине Соа, там, где когда-то копал миссионер, и нашел древние каменные орудия, сходные с его находками. К сожалению, во влажной почве кости просто не могли сохраниться. И к пещере Лианг Буа Морвуд тоже проявил интерес. В первый раз он посетил ее в 1999 году, а в 2001 году в пещере начала работать совместная австралийско-индонезийская экспедиция под руководством Морвуда и Соджоно, которую финансировал австралийский совет по научным исследованиям. В свое время профессор Соджоно прекратил поиски, наткнувшись на твердый грунт, который показался ему скальным основанием пещеры. Но это был затвердевший слой пепла, следы извержения вулкана, которое произошло примерно 12 тысяч лет назад; выше этого слоя были найдены останки людей нашего вида, то есть сапиенсов. Вскрыв этот слой  и углубившись еще ниже, археологи  находили множество орудий того же типа, что были обнаружены в низине Соа.

Фото процесса раскопок.
Автор фото: Андрей Жданов

Прорыв в раскопках случился 2 сентября 2003 года, когда полевой сезон фактически завершился, Морвуд улетел в Австралию, Соджоно был в Джакарте. Это произошло на глубине 5,9 м. Вот как сами первооткрыватели написали об этом: «За несколько дней до окончания экспедиции нам улыбнулась удача. Сначала мы увидели кусочек кости. Потом появилась верхняя часть черепа, а затем — почти весь скелет «хоббита». Мы знали, что сделали потрясающее открытие, но никак не могли решиться достать кости, чтобы рассмотреть их получше. Пропитанный водой скелет был непрочен, поэтому мы на три дня оставили его подсыхать, затем применили отвердитель и уже потом подняли все останки людей вместе с окружавшими их отложениями». (Отвердитель — это смесь, которую Томас Сутикна соорудил из моментального клея и лака для ногтей. Настоящие ученые часто мыслят нестандартно и находят неожиданные решения).

Кто именно обнаружил останки особи, которую потом прозвали Фло?

Возник вопрос о приоритете, индонезийская сторона обижалась, когда в СМИ появлялись сообщения об  открытии, якобы совершенными австралийскими археологами и Морвудом в частности. Сам Морвуд назвал первооткрывателями пять исследователей из Индонезийского национального исследовательского центра археологии: Томаса Сутикну, Вахью Саптомо, Джатмико, Шри Васисто и Рокуса Аве Дуэ (этот последний - ученик и названный сын Теодора Верхувена). То есть всех специалистов, остававшихся на раскопках. Но на самом деле первым из них увидел кость Вахью Саптомо, который контролировал работу в секторе 7, а наткнулся на череп местный рабочий по имени Беньямин Тарус. Позвали Рокуса, специалиста по костям, тот посмотрел на находку и сказал - нет, это точно не животное, это человек. И не ребенок, как сначала подумали - очень уж череп маленький, и скелет тоже, - а некто совсем другой. Томаса Сутикны в этот день вообще не было в пещере — он заболел и отлеживался в отеле. Зато когда Вахью сообщил ему о находке, лихорадка с него тут же спала. Наутро он зарисовал кости и послал по факсу рисунок Морвуду, тот сразу же примчался; уже в Джакарту вызвали палеоантрополога Питера Брауна, который крайне бережно измерил объем черепа и описал находку. Это был почти полный скелет крошечной женщины (рост 1м 6 (или 8) см, объем мозга около 400 куб.см), жившей 18 тысяч лет назад. То есть объем мозга как у шимпанзе, а строение скелета практически человеческое. Несомненно, новый вид. Сначала решили, что даже новый род, но затем все-таки отнесли это существо к роду Homo.

Пещера Лианг Буа
Автор фото: Андрей Жданов

А потом разыгрался безобразнейший скандал. Раден Соджоно решил показать находку Теуку Якобу, старейшине индонезийской палеонтологии, и пригласил его в лабораторию. Уважаемый старый профессор Якоб, который не имел никакого отношения к раскопкам в Лианг Буа,  просто-напросто сложил кости в чемоданчик и увез в свою вотчину, в Джокьякарту. Потом Соджоно обвиняли в том, что он добровольно отдал драгоценную находку. Но что ему оставалось делать? Лечь поперек порога? Я бы, наверное, так и сделала, но индонезийцы по-другому воспитаны.

Поднялся, конечно, вой, австралийская сторона скрежетала зубами.

В конце концов Теуку Якоб через три месяца вынужден был отдать кости. Но в каком состоянии! Частью поломанные, что-то было вообще утеряно. Питер Браун был в шоке — с хрупких костей, которые в условиях известковых отложений не окаменели, снимали слепки самым грубым способом! Читая про это, я все время вспоминала эпизод, произошедший с Конрадом Лоренцом. Изучая поведение своих любимых гусей, он очень расстроился, когда выяснилось, что они вовсе не являются образцами супружеской верности, как раньше считалось — и расстраивался до тех пор, пока его ассистентка не сказала ему: «Что Вы хотите? Ведь гуси — те же люди». Так вот, палеоантропологи — те же люди. Кстати, у самого Морвуда характер тоже был далеко не ангельский.

Увы, Якоб на этом не успокоился. Через свои связи в правительстве он добился в 2005 году запрета на раскопки в пещере, который был снят только в 2007. Ничего страшного, скажете вы, ведь потеряно всего два года — что это по сравнению с тысячами лет жизни в Лианг Буа? Но для кого-то это были два драгоценных года активной жизни, как для Майка Морвуда, которому было суждено рано умереть.

Homo floresiensis и обитатели острова
Автор фото: Андрей Жданов

В октябре 2004 года в “Nature” наконец появилась статья о находке флоресского человека, Homo floresiensis, или хоббита. Кстати, откуда взялось прозвище  «хоббит»? Это вовсе не журналистская фантазия, автором идеи был Морвуд, он даже хотел назвать так новый вид на латыни, но тут вмешались более здравомыслящие члены команды, в частности, Питер Браун, который указал не только на неприемлемость такого имени в научных кругах, но и на возможные трения с наследниками Толкиена. Типовым образцом послужила первая находка, крошечная женщина LB1 (Фло), жившая 18 тысяч лет назад (к тому моменту были найдены фрагменты скелетов еще пяти особей, но только у  LB1 был практически целый череп). Вот что писал по этому поводу Морвуд: «Характеристики LB1 имеют характеристики как Homo, так и австралопитеков. Его череп… сходен с Homo erectus – длинный, низкий и относительно широкий… Главным отличием является размер: у LB1 он просто крошечный, объемом в 380 кубических сантиметров (по новым, уточненным с помощью компьютерной томографии, данным - 426) но по форме он также близок к Homo erectus – за исключением того, что имеет укрупненные передние и височные доли – как раз те части мозга, что «отвечают» за познание и планирование. Это было неожиданным... Homo floresiensis бросает нам вызов, потому что он не соответствует многим представлениям о том, как эволюционировал и вел себя человек, о том, как он должен выглядеть».

Останки хоббитов находились в отложениях возрастом 12 — 96 тысяч лет, ниже снова был слой вулканического пепла. Очевидно, конец этой популяции положило мощное извержение вулкана — какого, мы не знаем. В этом месте Тихоокеанского Огненного Кольца, опоясывающего планету от Камчатки до Новой Зеландии и Антарктиды, всегда что-нибудь извергается. Например, когда мы уезжали из Индонезии, пробудился вулкан на близком к Флоресу острове Сумбава. Вместе с костями находили каменные орудия, схожие с находками в низине Соа, но мельче.

В научных кругах это сообщение вызвало шок. Находка переворачивала все представления об эволюции человека и его ископаемых родственниках.

Во-первых, хоббиты были современниками сапиенсов, они жили тогда, когда все люди других видов уже вымерли. Во-вторых, не может быть разумным существо с таким маленьким мозгом. Появилась гипотеза о том, что эти карлики —  сапиенсы, но уроды, микроцефалы. Рьяным приверженцем этой теории был, разумеется, Теуку Якоб, ныне покойный. Дискуссия о том, кто такие хоббиты — новый вид Homo или выродившиеся в условиях изоляции сапиенсы — продолжается до сих пор. Хотя теперь, когда найдены останки семнадцати индивидов, трудно себе представить популяцию даунов, которые успешно выживали в крайне враждебном мире. 

Автор статьи Ольга Романовна Арнольд и комодские драконы
Автор фото: Андрей Жданов

А жизнь у них была очень тяжелая и требовавшая больших интеллектуальных и физических усилий.

Высшими хищниками на острове были комодские драконы, которые и сейчас порой нападают на наших современников, но тогда они были, судя по ископаемым останкам, крупнее, до 6 метров в длину, а рост хоббитов не превышал 1 м 10 см, а чаще был около метра. Несомненно, многие хоббиты кончали жизнь в их желудках, но и они сами питались варанами! В пещере были найдены обгоревшие останки этих варанов. Судя по всему, хоббиты не только владели огнем, но, возможно, умели его добывать. Основным «блюдом» на их столе были гигантские крысы до полуметра длиной; их два вида, Papagomys theodorverhoeveni и Papagomys armandvillei, первый вымер 3 — 4 тысячи лет назад, второй сейчас крайне редок, на Флоресе его уже нет, оставшуюся маленькую популяцию охраняют в Национальном парке Комодо. Костей крыс нашли множество. Охотились хоббиты и на стегодонов, на Флоресе одновременно с ними жили стегодоны вида Stegodon florensis (они, кстати, одновременно с ними и вымерли 12 000 лет назад). Хоть и карликовые, эти слоны были ростом с буйвола, легче было убивать молодых, чьи кости и находят в пещере. Очевидно, хоббиты пользовались примитивными копьями. Каменных их орудий было найдено великое множество, в одном месте раскопали настоящую мастерскую, а всего в пещере было найдено 100 тысяч артефактов!

Не так давно здесь же обнаружили кости гигантского аиста (Leptoptilos robustus), похожего на марабу, но только ростом 1м 80 см. Это была тяжелая нелетающая птица, скорее всего, плотоядная, возможно, падальщик, не брезгующий и живой добычей, как его сохранившиеся до нашего времени родственники.  Охотился ли он на хоббитов? Страшно себе представить: этакий фороракос с длиннющим клювом гонится за крошечным человечком. Впрочем, может, наоборот: это хоббиты на него охотились, а потом ели.

В любом случае, предки хоббитов, кем бы они ни были, попали далеко не в рай. Если отбросить гипотезу «микроцефалов», существуют две гипотезы об их происхождении: первая, что они произошли от эректусов — яванских питекантропов, попавших на Флорес около 850 тысяч лет назад, а вторая — что их предки - хабилисы, вышедшие из Африки гораздо раньше эректусов, уж очень много у них имеется примитивных австралопитековых черт. Или люди из Дманиси. Эта гипотеза сейчас обрела много сторонников среди серьезных ученых. Но тут снова возникает вопрос: а каким образом они туда попали? Вряд ли у них хватало интеллекта на то, чтобы вязать плоты... И трудно поверить, что несколько особей занесло на остров волной цунами (такое предположение выдвинул Морвуд).

Пейзажи острова
Автор фото: Андрей Жданов

Мне гораздо больше импонирует гипотеза о происхождении хоббитов от эректусов. Я, конечно, не антрополог и не претендую на компетентность в этой области, но я полагаюсь на биологические законы. В частности, на принцип Фостера, или на правила островной карликовости и островного гигантизма. Островной гигантизм касается обычно тех животных, у которых на данном изолированном пространстве нет естественных врагов и конкурентов и много пищи. На острове Флорес гигантов было предостаточно: вымершие гигантские черепахи, крысы размером с кошку, комодские драконы. Огромные размеры этих варанов нередко объясняют тем, что это реликт австралийской мегафауны. Но почему они не вымерли, как его австралийские кузены? Очевидно, только потому, что на изолированных островах этот варан оказался высшим хищником, стоящим на вершине пищевой цепи. Крупные животные, попадающие на небольшую изолированную территорию с ограниченными пищевыми ресурсами поневоле должны уменьшаться в размерах, чтобы выжить и не уничтожить при этом кормовую базу. Некоторые стегодоны на материке были больше современных слонов, но на гористом Флоресе с его скудной растительностью они измельчали. Возможно, то же самое произошло и с попавшими сюда эректусами.

Возникает еще один вопрос — почему у хоббитов такой маленький мозг?

Ведь у современных пигмеев мозг по размеру не отличается от мозга людей обычного роста. Вначале исследователи сомневались, что островная карликовость может уменьшить размеры головного мозга до такой степени, как мы видим у хоббита. У карликовых форм объем мозга обычно уменьшается медленнее, чем масса тела. Но в 2009 году в журнале Nature были опубликованы результаты исследования, которые показали, что у карликовых бегемотов на Мадагаскаре мозг стал несоразмерно мал по сравнению с телом. Это означает, что в условиях изоляции головной мозг может уменьшаться аномально быстрыми темпами, ведь большой мозг требует много энергии. Мозг LB1 отличался рядом особенностей, одной из них являются чрезвычайно развитые височные доли. У современного человека этот отдел мозга связан с опознанием предметов и лиц. Другая отличительная черта — мощные извилины в передней префронтальной коре, которая у нас отвечает за абстрактное мышление, планирование своих действий и воображение. То есть очень важные, человеческие отделы мозга у хоббитов сохранились.

Вид из пещеры Лианг Буа
Автор фото: Андрей Жданов

Конечно, вряд ли хоббиты избрали местом жительства только эту пещеру — но пещер на Флоресе очень много! Пока вопросов больше, чем ответов. Например, какое отношение имеют флоресские люди к эректусам, которые жили на острове 800 тысяч лет назад? Кто существовал здесь в огромном промежутке в 700 тысяч лет, от появления эректусов до самых древних находок в пещере Лианг Буа? Будем надеяться, что последующие раскопки в разных местах острова дадут нам новую информацию. А пока кропотливая работа в пещере Лианг Буа продолжается. Совсем недавно под Луанг Буа обнаружили еще одну пещеру, поменьше, которую назвали Лианг Бавах, она соединена с верхней узким туннелем; там тоже начались раскопки.

Предполагается, что здесь была своего рода кладовая, к тому же она служила убежищем при опасности.

Сейчас директором раскопок в Лианг Буа является Томас Сутикна. В настоящее время Сутикна — сотрудник университета Вуллонгога, в 2014 году ему дали именную постдокторантскую стипендию в честь Майка Морвуда, его друга и коллеги.

Конечно, жаль, что не удалось встретиться с учеными на раскопках и взять у них интервью. Но кто знает, может, мы сюда еще вернемся...

Авторы выражают свою признательность Дмитрию и Марине Хаятовым, владельцам OlympDive Komodo, за организацию поездки. Они практически единственные туроператоры на Флоресе, которые осуществляют экскурсии в пещеру. Приятно, что наши соотечественники — а их побывало здесь немало — отличаются такой любознательностью.