Приезжая в гостиницу, мы обычно сначала расседлывали лошадей и давали им кукурузы, а потом уже, низко поклонившись сеньору, спрашивали его, не будет ли он любезен дать нам чего-нибудь поесть. Обыкновенно он отвечал: «Все, что угодно, сэр». В первое время я не раз понапрасну благодарил провидение за то, что оно привело нас к такому доброму человеку.
Но при дальнейшем разговоре дело неизменно принимало плачевный оборот. «Не будете ли вы любезны подать нам рыбы?» — «О, нет, сэр!» — «Супу?» — «Нет, сэр!» — «Хлеба?» — «О, нет, сэр!» — «Вяленого мяса?» — «О, нет, сэр!» Если нам везло, то, прождав часа два, мы получали птицу, рис и фариню. Нередко случалось, что мы бывали принуждены сами убивать камнями домашнюю птицу себе на ужин. Когда, изнывая от усталости и голода, мы робко намекали, что были бы счастливы поесть, то всегда слышали гордый и самый неутешительный (хотя и справедливый) ответ, что «готово будет, когда поспеет». Если мы осмеливались протестовать, то нам предлагалось ехать своей дорогой, ибо мы слишком дерзки. Хозяева гостиниц страшно нелюбезны, а манеры их крайне неприятны; их дома и сами они часто отвратительно грязны; нехватка вилок, ножей и ложек — вещь самая обыкновенная. Я уверен, что в Англии не сыскать ни крестьянской избушки, ни лачуги, до такой степени лишенной всяких удобств. В Кампос-Новос, однако, мы поели на славу: к обеду нам дали курицу с рисом, сухари, вино и водку, вечером — кофе, а на завтрак — рыбу и кофе. Все это, вместе с отличным кормом, который получили наши лошади, стоило лишь по два с половиной шиллинга с человека. Однако на вопрос, не видал ли он хлыста, потерянного одним из нас, хозяин венды сердито ответил: «Почем я знаю? Что ж вы не глядели за ним? Не иначе как собаки съели».
Чарлз Дарвин. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». Москва, ГИГЛ, 1953 г., с. 68-69.
