«В истекшем году Институтом человеческой палеонтологии в Париже издана капитальная работа известного французского палеонтолога М. Буля — ископаемые люди (Boule М. Les hommes rassiles. Elements de paleontologie humaine. Masson, Paris, 1921.). Автор многочисленных работ по доисторической антропологии и исследования о знаменитом скелете старика неандертальской расы из la Chapelle-aux-Saints, Буль в своей последней работе, лекциях, читанных им и Музеуме Jardin des Plantes, подводит итог всем нашим сведениям по палеонтологии человека.
[…]
С точки зрения Буля, человечество образует не более как одно семейство, которое свелось в ваши дни к одному роду Homo. Что касается вопроса генеалогических соотношений между различными человеческими ветвями, стволами и ветвями приматов, то он дает интересную диаграмму, изображающую различные гипотезы генеалогических соотношений человека с другими группами приматов (см. рисунок).
Швальбе, Осборн, Кляч, Фриденталь и др. считают человека одним из ответвлений человекообразных обезьян (Н). Дарвин, Геккель полагают, что человеческая ветвь рано отделилась от прародительской ветви узконосых обезьян (Н'). Карл Фогт, Амегино, Сера и др. производят человека от широконосых обезьян (Н"). Наконец, Коп опускается до наиболее древних приматов, лемуров (Н'"), а анатом Вуд Джонс (1918) без колебаний считает маленьких тарзий наиболее близкими человеку современными животными формами. Автор склоняется более к Н' гипотезе. Вопреки большинству ученых (Кит, Грегори, Осборн), рассматривающих питекантропа как боковое ответвление, отходящее от человеческой ветви, Буль в согласии с Вольцем (1907) полагает, что
питекантроп, найденный и зоологической провинции современного распространения гиббонов, мог быть крупным видом или родом гиббонов, или соседнего рода, принадлежащего к той же группе.
Наиболее древним из достоверных остатков человека или, точнее, предшественника человека (prehomme) Буль считает известную гейдельбергскую челюсть, которую он относит к древней шелльской эпохе. Второй по древности находкой он считает пресловутого пильтдаунского Н. dawsoni, но вопреки Осборну и особенно Вудварду полагает, что она не только моложе гейдельбергской находки, но относится к гораздо более поздней ашелльской эпохе.
Считая пильтдаунскую находку в существенных чертах сомнительной, полагая, что найденные в Пильтдауне череп и нижняя челюсть совершенно независимы друг от друга,
отмечая, что череп по строению почти современный, а нижняя челюсть, по-видимому, обезьянья, Буль, как и в предыдущих своих работах, почему-то не решается игнорировать эту находку и строит на основании ее ряд выводов, которые нам кажутся недостаточно убедительными. Он полагает, что в начале четвертичной эпохи в Западной Европе уже существовали люди разных типов, что Н. sapiens в Европе жил раньше Н. neandertalensis и т.п. По вопросу о неандертальской расе Буль придерживается тех же взглядов, которые были высказаны им еще в1913 г. Неандертальцев он считает особым видом, отличным от Н. sapiens, так как они представлены известным количеством постоянных черт, которые нормально не встречаются в своей совокупности ни у одной из современных рас. Весьма возможно также, что неандертальцы являются видом более древним, чем на то указывает геологический возраст слоев, в которых мы их находим, что неандертальский тип уже в среднем плейстоцене являлся типом отсталым, пережитком прародительского прототипа. Вид этот, происхождение которого чрезвычайно древнее, угас в верхнем плейстоцене, не оставив потомства. Буль, как Осборн, Вудвард и др., полагает, что одновременно с неандертальским типом, бок о бок с ним, жил уже другой тип, предок Н. sapiens, по отношению к которому неандертальцы являлись тем же, чем современные низшие расы являются по отношению к расам высшим.
Вследствие недостаточности палеонтологических документов, трудно решить, в какой стране впервые появился человек. Первая мысль, которая естественно приходила в голову антропологам, будто бы современное обитание так называемых примитивных рас должно считаться и местом их происхождения. Подобное разрешение этого вопроса предлагалось и полигенистами, такими как Агассиц. Ту же точку зрения, до известной степени, в последнее время (1918) поддерживает и Жуффрида Руджери, признающий столько же колыбелей, сколько и элементарных человеческих видов (белый, желтый и черный). Однако уже Катрфажем было отмечено, что этот, если можно так выразиться, изначальный космополитизм находится в противоречии с общими данными зоогеографии.
Буль, допуская единую колыбель человечества на основании данных палеонтологии приматов, полагает, что человек — продукт Старого Света и на старом континенте надо искать нашу колыбель.
По поводу теории американского палеонтолога Мэтью (1915), будто бы центром распространения человечества было великое плато Центральной Азии, Буль замечает, что Азия, без сомнения, играла крупную роль в расселении человеческих групп, но мы не можем утверждать, что она была ареной преобразования антропоидной дочеловеческой стадии в стадию человеческую. Мы не вправе исключить в этом случае африканский континент, до сих пор еще полный загадочности, а быть может также и некоторые части земли, погребенные в настоящее время под водами океанов.
Во всяком случае несомненно, что на вопрос о происхождении человека должно пролить свет изучение Азии и Африки; эти страны были величайшими лабораториями жизни и вероятно центром последовательной выработки человечества, начиная с наиболее примитивных типов, близких к животным, и до тех, которые мы видим на заре цивилизации.
К сожалению, мы имеем слишком мало находок ископаемого человека вне пределов Европы, а те, которыми мы располагаем, недостаточно хорошо изучены…»
С.И. Руденко. Последние данные к вопросу о происхождении человека. Журнал «Природа»,1922 г. Цитируется по: Сто лет с журналом «Природа»: Сборник / Составитель и ответственный редактор А.В. Бялко, М.,2012 г., с. 187-191.
