Рабство у папуасов

Другой способ приобретения рабов — покупка людей, в особенности детей, и чаще всего девочек. Эта практика в сущности едва отличима от широко распространенного в Меланезии обычая усыновления (adoption), иногда с уплатой денег настоящим родителям. Купленный за деньги и принятый в семью человек, ребенок или взрослый, считается как бы членом семьи и часто не отличается от родных детей. Обращение с ним обычно мягкое. Местами даже военнопленные в сущности скорее включаются в семью, чем порабощаются. Это, например, отмечается для Британской Новой Гвинеи,Сан-Кристоваля, Эддистона и др.

Однако такой «раб» - усыновленный — первый кандидат на умерщвление при всяком человеческом жертвоприношении в тех или иных ритуальных случаях (смерть вождя, постройка дома и пр.).

Нередко их специально покупают и держат с этой целью. Экономическая эксплоатация этих "рабов" представляет, по-видимому скорее исключение, чем правило. Помимо полуострова Газели (о котором ниже) она отмечена, кажется, только для Шортландских островов. Рабов здесь много; это, по большей части, захваченные в грабительских походах мужчины, жен­щины и дети. Обращение с ними мягкое, и раб в некоторых случаях может, породнившись через брак с вождем, достигнуть даже влиятельного положения в обществе.Однако, "если у человека есть рабы, — говорит Риббе, — то для самых грубых (земледельческих, С.Т.)  работ употребляются, главным образом они". Но даже и в этом случае мы не имеем здесь эксплоатации рабского труда, как системы, как основной формы производственных отношений.

В других случаях термин "эксплоатация" подходит в еще меньшей степени. Аббат Верге, проведший около года на Сан-Кристовале, пишет: "Стало ли рабство обычаем в Ароси (Сан-Кристовал, С. Т.)?  Слово рабство звучит жестоко, оно напоминает представления о страдании, жестокости, варварстве. Поэтому я не знаю, можно ли называть рабством (esclavage) то мягкое служебное положение (servitude), в котором живут пленники (captifs) аросийцев у своих хозяев. С ними обращаются как с приемными детьми: раб возделывает поле своего хозяина вместе с ним, помогает ему готовить пищу и сопровождает его на рыбную ловлю и на войну... Когда они выросли, они женятся в пле­мени своего хозяина, строят себе дом рядом с его домом... Иногда хозяин не пренебрегает браком со своей рабой...

На острове Эддистон, согласно Хокарту, имеются рабы, так называемые "пинаусу", что значит "чужой, чужеплеменник" (foreigner). Прежде их захваты­вали на войне, теперь покупают. "Раба покупают как рабочего (labourer) и слугу". Но обращение с ними мягкое, и любопытно, что раб называет своего хозяина "тамангу " — "отец".

Во всех этих случаях мы имеем дело не с подлинными рабовладельче­скими отношениями, а с патриархальными формами полурабства-полуадопции. Но местами мы находим в пределах той же изучаемой нами территории особый тип отношений, уже мало чем отличающихся от настоящего рабства. Но этот тип встречается довольно редко и лишь в специфических условиях. По крайней мере, описаны только 2—3 подобных случая. Это — зависимые отношения, устанавливаемые между соседними племенами, из которых более сильное закабаляет своих слабых соседей и облагает их постоянной данью.

Наилучше известным примером таких отношений являются береговые и внутренние жители полуострова Газели (Новая Британия).

Внутренние пространства полуострова Газели заселяют, как мы знаем, байнинги, а восточную часть его — тоже папуасское по языку племя таулил. Мы уже говорили об архаическом характере социального строя байнингов. Но этот строй в сильной степени деформирован благодаря тому, что все на­селение хинтерланда полуострова находится в зависимом положении по отно­шению к более сильным и культурным жителям береговой полосы. Последние, повидимому, недавние переселенцы с Новой Ирландии, оттеснили и частью закабалили туземцев. По исследованиям патера Рашера, здесь существуют такие отношения.

Жители северного побережья и мелких близлежащих островов устраивают периодические охоты за людьми на территорию байнингов. Нападениями из засады они захватывают добычу как для своих каннибальских пиров, так живую добычу — рабов. Рабы-байнинги эксплоатируются в хозяйстве береговых жителей довольно интенсивно. Раб живет в одной хижине хозяином, ест с ним вместе, но основная его обязанность — работать на своего хозяина. Он работает на поле, ловит рыбу, черепах, гребет в хозяй­ской лодке и т. п. Своего имущества у него не может быть, и любой член семьи хозяина, даже ребенок, может им помыкать. Хозяин может его беспре­пятственно избить или даже убить. В прежнее время рабу часто грозила участь быть съеденным на празднике. Раб не имеет семьи. Женщина-раба часто делается наложницей господина. Раб-байнинг рассматривается приморскими жителями, как низшее существо, как "lunga" (животное).

Эти отношения, довольно законченно рабовладельческие, представляют собой в Меланезии исключительное, едва ли ни единичное явление. Но это не все. Здесь же существуют и отношения несколько иного порядка.

Часть поселений байнингов, расположенная ближе к побережью, считается дружественными для береговых жителей селениями.

Эти «мирные» байнинги являются союзниками береговых в их охотах за «дикими» байнингами.

Но этот союз довольно односторонний. «Мирные» байнинги находятся в отно­шениях, если не рабской, то феодальной зависимости от своих сильных «союз­ников». Каждый житель побережья или островов, даже бедняк, имеет в горах одну или несколько семей байнингов, которых он считает своими. Они обязаны периодически приносить ему таро, бетель, к праздникам свиней и собак, обязаны помогать в земледельческих работах, в постройке дома и т. п. При рождении ребенка, смерти кого-либо из семьи, «союзник» байнинг должен при­носить особые подарки. Он нередко должен посылать своих сыновей на известное время, иногда на несколько лет на работу у хозяина в положении простого раба. За это береговой житель со своей стороны дарит байнингу иногда кокосовые орехи, иногда рыбу, черепаху, иногда ничего. Как особую милость, он разрешает ему брать морскую воду (употребляется как приправа вместо соли) и пережигать известь.

Эти отношения приближаются к отношениям феодально-крепостнического типа, и они существуют рядом с рабовладельческими.

Таково же положение и племени таулил. Прежде и таулилы поставляли рабов береговому населению, в последнее же время отношения здесь приняли более "мягкий" характер феодально-крепостнических отношений.

Нечто подобное можно найти на островах Адмиралтейства. Здесь имеется племя моряков-рыболовов моанус, и земледельческое население внутренней части большего острова — узиаи (еще есть третье, повидимому, смешанное племя — матанкор). Сильные и предприимчивые моанус сумели поставить узиаи в зависимость от себя. Они, например, заставляют этих земледельцев засажи­вать для них поля за некоторое возмещение или вовсе без всякого.

Такие же отношения, кажется, существуют между береговыми и глубин­ными жителями острова Бугэнвиль.