Становление южноафриканской или бушменской расы обсуждалось, наверное, больше, чем возникновение какой-либо другой африканской антропологической группы. Много рассуждалось о необычайной древности бушменов, о их былом распространении на север едва ли не до Средиземного моря, даже о их переселениях на Мадагаскар.
Бушмен группы "!кунг"
Первое – древность – основывалось на субъективных догадках антропологов вкупе с усмотрением бушменских черт на черепах из Флорисбада, Бордер Кэйв и прочих, разобранных выше. Сейчас, с появлением новых датировок и критическим анализом реальности определения расовых черт на крайне фрагментарных находках без лицевого скелета, отнесение этих древних гоминид к прямым предкам бушменов выглядит, мягко говоря, весьма спорным.
Второе – распространение на север – основывалось на типологическом сходстве южноафриканских, восточноафриканских и сахарских наскальных рисунков, что дважды спорно, ибо, во-первых, сходство не идеальное, а, во-вторых, судить по искусству об антропологическом типе вообще нельзя. Археологические доказательства присутствия "койсаноидов" в Восточной Африке – культура вильтон с микролитами и бусами из скорлупы яиц страуса Однако, "вильтон" Восточной Африки крайне разнороден (даже Л. Лики изначально выделял вильтон A, B и C), фактически не может быть сведён в одну культуру и типологически отличается от южноафриканского. Некоторое сходство индустрии неизбежно вследствие схожего образа жизни создателей этих орудий. То же можно сказать про голословную привязку эбурранской индустрии Кении к койсанам. Бусы же из скорлупы яиц страуса изготовлялись везде, где жили страусы, включая Монголию.
Представитель племени хадза
Источник: http://www.vokrugsveta.ru/photo/image/20475/
Другим обоснованием более северного в прошлом распространения бушменов послужили якобы "койсаноидные" черты внешности и наличие щёлкающих звуков в языке двух племён охотников-собирателей Танзании – хадза и сандаве. Впрочем, кроме языка и образа жизни, эти два племени практически ничем не схожи с бушменами, все ведущие расовые признаки у них иные, по ним они без сомнения относятся к негрской расе (у женщин сандаве изредка встречаются чуть более светлые оттенки кожи и стеатопигия в слабой форме, но эти признаки можно найти в ЛЮБОЙ группе женщин). Отличия хадза и сандаве от представителей южноафриканской расы и сходство с окружающими негроидами видны невооружённым глазом, с научной же точки зрения эти соотношения были показаны на многих комплексах признаков – соматометрии, дерматоглифике, серологии, генетике и прочих (обзор см., например: Morris, 2002). Черепа сандаве схожи с древними черепами с озера Эяси и черепами современных бантуязычных жителей того же региона (Br?uer, 1976). Что касается якобы бушменских черт у других восточноафриканских охотников – бони, доробо и теусо (ик), – то они заключаются лишь в невысоком росте и несколько более светлом цвете их кожи. Гораздо проще низкий рост объясним особенностями образа жизни и диеты, а колебания цвета кожи на границе распространения восточноафриканской расы совсем неудивительны. Отнесение же языков хадза и сандаве к койсанским основывается фактически лишь на наличии щёлкающих звуков, которые вполне могли возникнуть и независимо. Есть, конечно, и другие совпадения, но их очень мало, и даже в случае, если языки хадза и сандаве действительно родственны койсанским, они отделились от них уже много тысяч лет назад (G?ldemann; Ehret, 1985), так что говорить о физическом родстве народов обоснованно не приходится (примерно так же можно искать индийские корни русских или якутские корни азербайджанцев). В настоящее время почти все лингвисты считают язык хадза изолированным, а сандаве может иметь отдалённое родство с семьёй кои-квади (перечень исследований см.: Mitchell, 2010). Щёлкающие звуки встречаются и в языке мади (подгруппа мору-мади шари-нильской группы нило-сахарской семьи) в Южном Судане и Уганде, хотя этот народ к бушменам ещё никто не относил. Кстати, палеолингвистические реконструкции показывают, что нило-сахарские и афроазиатские языки присутствовали в Восточной Африке уже 4-10 тысяч лет назад, тогда как никаких доказательств древности "щёлкающих" языков в этом регионе нет (обзор см.: Schepartz, 1988).
Представители микеа.
Источник: http://www.ancientpath.com/
ancientPath/?p=661
Третье – миграции на Мадагаскар – основывалось на оценке группы мальгашей микеа, живущих на западном побережье Мадагаскара, как потомков бушменов. Упоминались бродячий охотничье-собирательский образ жизни, наличие щёлкающих звуков в их языке, невысокий рост, морщинистая достаточно светлая кожа – "бушменские" признаки. Однако все они оказываются мнимыми, желаемое выдаётся за действительное. В реальности, микеа – это не народ и не племя, а образ жизни кланов этнографических групп масикоро и везу. Собирательский уклад жизни у них сложился лишь в XVII-XIX веках нашей эры, и поныне микеа не полностью забросили сельское хозяйство и скотоводство. Щёлкающие звуки в речи, видимо, были попросту придуманы теми, кому хотелось видеть бушменов на Мадагаскаре. В расовом отношении микеа явно относятся к негрской расе, хотя некоторая монголоидная и южноевропеоидная примесь (совсем не странная на Мадагаскаре) могла несколько "высветлить" их кожу. Таким образом, вокруг происхождения бушменов нагорожено много лишнего, что только мешает объективному исследованию.
Показательно, что всяческие натяжки и нестыковки гипотезы о северном (в частности – восточноафриканском) распространении "койсанов" в плейстоцене разгромно критиковались ещё более 20-ти лет назад (Schepartz, 1988), но идея продолжает жить в умах и статьях поныне.
В зарубежной антропологии южноафриканская раса обычно называется койсанской или койсаноидной (кой – это готтентоты, а сан – бушмены, но термины "готтентоты" и "бушмены" в зарубежной науке ныне считаются неполиткорректными, в основном из-за европейского происхождения слов). Как всегда бывает в случае привязки антропологической реальности к лингвистической и хозяйственно-культурной, тут же возникают проблемы.
Во-первых, единство койсанской семьи языков спорно с лингвистической точки зрения, даже в первом приближении она разделяется на три семьи – йю-?хоа (или жу, северные), кои-квади (центральные) и туу (или таа-!ви, южные); семьи эти полностью изолированы и не обнаруживают какого-либо родства, кроме наличия щёлкающих звуков (Старостин; Mitchell, 2010); кроме того, ещё в недавнем прошлом могли существовать другие семьи, ныне исчезнувшие. Стоит отметить, что йю-?хоа и туу принадлежат охотникам-собирателям – бушменам – и раньше объединялись в группу "!кунг", а кои-квади – как охотникам-собирателям – бушменам, так и скотоводам и частично земледельцам – готтентотам, одна из групп которых называлась кой-коин и послужила обозначением для всех готтентотов. Надо подчеркнуть, что речь идёт о языковых семьях, включающих многие группы и языки; например, расхождение языков н/у (или ?комани) и !ксо семьи туу по данным глоттохронологии восходит ко времени более 2,5 тыс.л.н. (Crawhall, 2006).
Во-вторых, есть заметные антропологические различия между носителями разных "койсанских" языков: в племенах, говорящих на языках кои-квади рост выше и кожа темнее, нежели йю-?хоа и туу, причём как у бушменов, так и у готтентотов.
В-третьих, некоторые скотоводы кои, как уже было упомянуто, ведут отчасти "бушменский" образ жизни, имеют "бушменские" космологию и социальную организацию, так что с большой вероятностью представляют ассимилированных готтентотами бушменов.
В-четвёртых, в Южной Африке известно как минимум две группы негрской расы, перешедших на язык и образ жизни койсанов. Это дама из северо-центральной части Намибии и "речные бушмены" из северной Ботсваны. И те, и другие говорят на языке кой и представляют ассимилированных скотоводами и собирателями земледельцев (Barnard, 1992).
В-пятых, как уже говорилось, хадза и сандаве говорят на языках, вероятно близких к койсанским, но принадлежат к негрской расе. Терминологическая путаница усугубляется существованием множества альтернативных названий для одних и тех же групп, а также плохой осведомлённостью большинства исследователей относительно этого разнообразия и его географической привязки. Ошибки и путаница совершенно обычны даже в самых современных исследованиях, проведённых с использованием новейших технологий (много примеров таких ошибок, включая противопоставление в одной работе намибийских "сан лагеря Омега" и южноафриканских "секеле сан", являющихся в реальности одной группой !ксун из Анголы, см.: Mitchell, 2010).
По всем вышеуказанным причинам терминами "койсаны", "бушмены" и "готтентоты" стоит пользоваться с большой осторожностью. Мы будем использовать термин "бушмены" для обозначения охотников-собирателей, "готтентоты" – для скотоводов, а слово "койсаны" – для всех представителей южноафриканской расы и близких групп. В отечественной антропологии для обозначения расовой группы принят термин "южноафриканская раса" – длинный, но удобный, каким мы и будем пользоваться в дальнейшем.
Генетиками было проведено огромное количество исследований изменчивости ДНК "койсанов". Главными выводами являются наибольшее отличие "койсанов" от всех прочих людей планеты, а также констатация огромной изменчивости (в том числе внутригрупповой), превосходящей изменчивость остальных расовых групп (Henn et al., 2011). Индивидуальные генетические различия бушменов сопоставляются с различиями европеоидов и монголоидов (Schuster et al., 2010). Вместе с этим, есть генетические данные, что в состав койсанов влились группы из Восточной Африки (Cruciani et al., 2002). Иногда генетическая удалённость бушменов от прочих людей в сочетании с их великой изменчивостью интерпретируются так, что бушмены представляются чуть ли не "живыми ископаемыми", фактически предками остальных людей. В частности, поиски центра возникновения человечества на основе определения зоны максимального генетического разнообразия привёл некоторых генетиков в выводу, что человеческий вид возник в области Намиба и Каоколэнда в юго-западной Анголе и северо-западной Намибии (Tishkoff et al., 2009). Такие заключения странны и могут объясняться лишь неразвитостью расоведения в современной зарубежной антропологии.
Как обычно, датировки расхождения предковых линий по генетическим данным намного превышают оценки, даваемые на основе изучения археологических и классических антропологических материалов. Например, дивергенция "койсанов" от прочих людей планеты по мтДНК и Y-хромосоме определялось в 90 тыс.л.н. (Behar et al., 2008; Shi et al., 2010); расхождение "койсанов", сандаве, хадза и пигмеев оценивалось более чем в 35 тыс.л.н. (Underhill et al., 2000); ответвление хадза от южных "койсанов" – в 55 тыс.л.н., а от сандаве – в 15-20 тыс.л.н. (Knight et al., 2003; Tishkoff et al., 2007, 2009; подробный обзор работ генетиков см.: Mitchell, 2010). Понятно, что 90 тысяч лет назад не было ещё даже современного вида человека и изоляция современных групп не может восходить к такой древности. Генетиков это не смущает, ибо они ориентируются на заявления, что современный вид возник 200 тысяч лет назад, а также на скорость мутаций.
