Научный редактор АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ, к.б.н., доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ им. Ломоносова
Специально для портала "Антропогенез.РУ".
Авторский проект С.Дробышевского. Электронная книга даст читателям базовую информацию о том, что известно современной науке о древней родословной человека.
Много споров прогремело по поводу путей заселения Полинезии. Всё же, в настоящее время и пути, и сроки известны довольно точно (глобальные обзоры проблемы: Беллвуд, 1986; Addison et Matisoo-Smith, 2010). В XX веке основными соперницами были гипотезы "северного микронезийского" и "южного меланезийского" путей. Первый предположительно пролегал от восточной Индонезии через Микронезию в западную Полинезию, на Самоа, а оттуда – на прочие архипелаги (классическое изложение: Те Ранги Хироа, 1959). Вещественно эта версия обосновывалась, в частности, типологией рыболовного инвентаря и черешковых тёсел.
Те Пуни, вождь маори, Новая Зеландия, 1-я половина XIX в.
Источник: http://mp.natlib.govt.nz/detail/?id=3605&l=en
"Меланезийский путь" гипотетически пролегал от той же восточной Индонезии вдоль северного побережья Новой Гвинеи и всей длинной череды меланезийских архипелагов на Фиджи, оттуда – на Тонга и лишь после – на Самоа, откуда, после продолжительного перерыва – в остальные части региона (классическое изложение: Беллвуд, 1986). Оснований для такой реконструкции суммарно больше: это лингвистические данные, археологические, этнографические и зоогеографические. В частности, именно такая последовательность расселения вырисовывается по находкам керамики культуры лапита. Одним из мощнейших аргументов является распространение домашних животных и растений в Океании. Чересчур длинная линия мелких микронезийских атоллов слишком бедна ресурсами, чтобы через них от Индонезии до Полинезии можно было без потерь провезти кур, собак, свиней и довольно богатый набор культурных растений. Сторонники "микронезийского пути" отвечают, что вся живность была приобретена уже после от фиджийцев. Приверженцы же "меланезийского" объясняют идентичность микронезийских и полинезийских рыболовных крючков и блёсен миграциями из Полинезии в Микронезию, а не наоборот.
Возможно, лучшим решением проблемы служит более сложная "тройная модель" (Addison et Matisoo-Smith, 2010; Green, 1991).
Согласно ей, первыми поселенцами Полинезии были австронезийские по языку и меланезоидные по облику носители культуры лапита, прибывшие по "меланезийскому пути" на Тонга и Самоа от 3500 до 2700 лет назад (скорее к концу этого срока; на Тонга на несколько десятилетий раньше). Они придерживались берегов островов и были ориентированы на морское хозяйство, а не на земледелие (обзор данных:Addisonet Matisoo-Smith, 2010). Около тысячи последующих лет прошли в изоляции на Тонга и Самоа. За это время – от 2000 до 1500 лет назад – тут окончательно сложился прото-полинезийский язык и основные особенности полинезийской культуры; в условиях малочисленных популяций эффекты генного дрейфа придали изначальным меланезоидам некоторую специфику. Тогда же – около 1500 лет назад – на Самоа прибыли новые переселенцы южномонголоидного или "индонезийского" облика, плывшие "микронезийским путём", привнёсшие некоторые культурные новации и, вероятно, новые породы домашних животных. Смешение первопоселенцев и пришельцев дало западнополинезийскую культуру. Вся же остальная часть Полинезии заселялась лишь в последние 1250 лет или несколько дольше, процесс завершился лишь около пятисот лет назад. С Самоа путешественники сначала добрались до островов Общества, а оттуда веером – на Маркизские острова и Туамоту, Гавайи, Новую Зеландию и остров Пасхи; несомненно, были и "поперечные" плавания, например, с Маркизских островов на Гавайские. Часть полинезийцев из Западной Полинезии направилась, наоборот, на запад и освоила острова и их части в Меланезии, причём таких анклавов не так уж мало (хорошая карта приведена в: Те Ранги Хироа, 1959). На северо-западе полинезийцы заселили атоллы Нукуоро и Капингамаранги, географически относящиеся к юго-восточной части Каролинских островов, то есть Микронезии. В это же время с севера Тихого океана, в том числе из Японии (но не только, а частично и минуя её), через Микронезию в Восточную Полинезию могли попасть новые мигранты, культура которых никак не сказалась на культуре тонганцев и самоанцев, ибо они проплыли восточнее этих архипелагов (Беллвуд, 1986).
Даты освоения конкретных архипелагов продолжают обсуждаться. Согласно некоторым новейшим построениям, можно выделить две "волны" расселений: первая – на острова Общества в интервале 1025-1120 гг.н.э, вторая – на подавляющее большинство прочих 1190-1290 гг.н.э., в том числе на Новую Зеландию и остров Пасхи – около 1200 г.н.э. (Anderson, 1991; Higham et Hogg, 1997; Hunt et Lipo, 2006; Wilmshurst et al., 2010). Другие исследователи аргументируют датировки 500 г.н.э. для Гавайских островов и 300-500, 800 или 700-1100 гг.н.э. для острова Пасхи (The archaeology..., 1961; обзор мнений и критика: Hunt et Lipo, 2006).
В некоторых случаях неоднократность миграций усматривается довольно отчётливо: на островах Риф и Тонга ранние слои с керамикой лапита не содержат остатков собак, а позднейшие – с рубежа нашей эры – содержат.
В восточной части Полинезии собаки появляются лишь около тысячи лет назад. При этом на Вануату и Новой Каледонии остатки собак в археологическом виде вообще не найдены (Matisoo-Smith, 2007). Собаки из археологических слоёв стоянок Океании относятся к двум заметно различным линиям мтДНК (Savolainen et al., 2004), одна из которых связана с культурой лапита, а другая – нет. То же самое можно сказать о полинезийской крысе, "нелапитский" вариант которых, ко всему прочему, появляется в Микронезии 1200 лет назад (Matisoo-Smith et Robins, 2004). Абсолютно аналогично дело обстоит с двумя линиями кур, из коих древнейшая связана со стоянками культуры лапита, а "нелапитская" появляется в Восточной Полинезии и Микронезии после 1200 лет назад (Storey, 2009; Storey et al., 2007). Неоднократно в Океанию попадали бананы (Kennedy, 2008), возможно, дважды – ямс (Ross, 1996b, p.167).
