О питекантропе неандертальском и систематике гоминид…

Проблема систематики в том, что никто никогда не определял критериев родового статуса. Если выделение видов ещё как-то обосновано, например, биологическим или репродуктивным критерием (возможно плодовитое потомство – один вид, невозможно – разные; впрочем, и он совсем не работает на палеонтологическом материале и не всегда работает на современных организмах), то с родами все поступают, как кому бог на душу положит. Для каждой группы организмов среди специалистов по этой группе есть устоявшийся негласный консенсус, что ещё один род, а что уже разные. Давно замечено, что для разных групп это не одно и то же. Молекулярные систематики пытаются этот разброд нормализовать и формализовать, считая генетические разницы. Разница в генах больше некой нормы – уже разные роды. Но проблема в том, что, во-первых, этот масштаб сам взят с потолка, во-вторых, разница по некому числу генетических замен не означает разницу по каким-либо важным для выживания, морфологии, поведения или возможностей размножения признакам. Большая часть таких замен вообще нейтральна. Молекулярщики взывают к тому, что число замен по нейтральным генам отражает давность расхождения линий (предполагая, что частота мутаций, кои случайны, в среднем для всех одинакова), выводя отсюда систематические ранги. Но это, мягко говоря, никем не доказано. Ярче всего зыбкость подобных расчётов видна из датировок по молекулярным часам расхождения линий шимпанзе и человека: от 2,5 до 15 миллионов лет, более узко – от 4 до 12. Ежу понятно, что точностью тут и не пахнет. Кроме того, показательно, как, вслед за палеантропологическими открытиями даты молекулярных часов подгонялись генетиками.

Ближе к Гудману: мизерные отличия человека от шимпанзе в генетическом плане действительно эквивалентны межвидовым отличиям в некоторых других группах животных. Но почему посчитать штуки генов (без учёта их смысла) логичнее, чем посчитать число анатомических и поведенческих отличий? Конечно, считать гены легче (они дискретны, а как посчитать отличия в когнитивных способностях?) и круче (генетика, большие гранты, сложная аппаратура – это вам не скользящий циркуль и не этологический бланк!), но ведь очевидно, что не все гены равноценны! Очевидно, что несколько генов, отличающихся у шимпанзе и человека, приводят к грандиозной разнице на уровне фенотипа. Сотни и тысячи же отличий у других животных могут не иметь такого конечного результата. Например, по подобным генетическим расчётам современные жирафы могут быть разделены на пять самостоятельных видов. Но ведь они не имеют никаких реальных различий! Даже подвиды класическими методами выделяются у них с большим сомнением.

Кроме сказанного, в немалой степени смысл систематики – отражать многообразие живого мира и его эволюционные связи. Если мы всех гоминоидов запихаем в один род, то получим скучную картинку, которая не будет отражать ничего. Посему схема Гудмана и подобные ей из корректности обычно упоминаются антропологами в обзорах и введениях, но не используются в реальной научной практике.

В случае же ископаемых групп молекулярщина вообще неприменима чисто технологически (у неандертальцев – ещё куда ни шло, но у более древних ДНК просто не сохраняется). Остаётся морфология. В.М. Харитонов уже давным давно показал, что по морфологической разнице отдельные гоминиды в масштабе различий внутри других групп млекопитающих вполне тянут на уровень семейств. Грубо говоря, коли замерить изменчивость и разницу родов и семейств хищных и принять её за масштаб, то питекантропы и сапиенсы – представители разных семейств. Замечательно, что, когда я сочинил свой метод систематики ископаемых гоминид (который изложу ниже) и изложил принцип В.М. Харитонову, я ещё не знал его работ на эту тему. Он, помнится, добро усмехнулся, и только потом я понял, что ковергентно пришёл к тому же, что они сделал намного раньше (не построил такую систему, как у меня, но разработал принцип).

Уверен, что всё исчерпывающе обоснованно в Вашей диссертации. Но хотя бы кратко, на чем основана предлагаемая схема?

Прежде чем начинать отвечать на конкретные вопросы по моей схеме, хочу отметить принципы её построения. Удивительно, но до меня никто так не делал, хотя принцип очевиден. Основой послужила классическая схема гоминоидов, изложенная в начале разбираемой таблицы. Она не принимается современными западными систематиками, но проблема в том, что они не работают с морфологией, а именно морфология – единственная опора в палеонтологии. По морфологии же орангутан, шимпанзе и горилла очевидно ближе друг к другу, чем к человеку (хронологически время расхождения шимпанзе и человека явно ближе, чем их общего предка и орангутана, но шимпанзе сохранили массу архаики, так что не вижу причин проводить водораздел между орангутаном с одной стороны, и шимпанзе с человеком – с другой, а не между обезьянами и человеком; по моему глубокому убеждению, не только на времени расхождения должна строиться систематика, очень не люблю кладистические схемы – они упрощают картину мира). Таким образом, имеем современных обезьян и масштаб семейств, подсемейств и родов. По хорошему, хорошо бы посмотреть и уровень видов – на примере видов гиббонов и шимпанзе и бонобо, но у меня просто нет таких краниологических материалов. Нет в нашей стране коллекции черепов бонобо! А гиббонов слишком мало и они в наших коллекциях хранятся без видовых определений, так что оценить видовой уровень напрямую я не мог.  Поэтому в моей работе я предположил, что виды отличаются примерно вдвое меньше, чем рода.

Зато есть уровень ВНУТРИвидовых различий – на примере рас современного человека. Дальше – дело техники и моего ослиного упорства в измерении бесчисленных черепов и их запчастей. Измерив всё, до чего дотянулись мои загребущие руки (больше тысячи наблюдений, включая обезьян и триста с чем-то современных людей всех основных рас) по всем главным костям черепа, по всем комплексам этих костей и в целом по черепам, я загнал эту бездну цифири в многомерный канонический анализ (он в такой ситуации лучше всего работает, по совету В.Е. Дерябина – величайшего среди антропологов специалиста в вопросах статистики) и получил прорву графиков. Как и следовало ожидать, по разным костям и системам костей картинки получились чуть разные, но в целом согласованные. По каждой кости или системе костей строилась своя классификационная схема, исходя из получающихся масштабов таксонов современных человекообразных обезьян и человека. Понятно, что учитывались размахи внутривидовой изменчивости, складывающиеся из половой, возрастной и расовой (у человека). У горилл, как и следовало ожидать, оказались ведущими половая и возрастная изменчивость, у человека – расовая. По итогу всех схем я построил конечную. Она, как мне кажется, – единственная объективная из всех сущестующих, поскольку учитывает большую часть находок (с некоторого количества обнаружилось, что добавление новых находок схему уже не меняет), все системы черепа, и основана на современном таксономическом масштабе, чего почему-то никто до их пор не делал. Ведь чаще всего рассуждения идут примерно так: "отличия КАЖУТСЯ нам достаточными для выделения нового рода" (при этом речь идёт о сравнении двух-трёх-десяти находок). А у меня отличия-сходства математически просчитаны на ОБЩЕМ фоне с применением ЕДИНОГО масштаба. Ясно, что главное уязвимое место моего принципа – первоначальный масштаб. Возьми я как исходную схему Гудмана, у меня все были бы в роде Homo. Но какой смысл в такой схеме?

Откуда Вы брали данные для Ваших рассчетов?

Измерял я коллекции черепов, хранящиеся на кафедре антропологии МГУ и в Музее антропологии МГУ. Все данные по обезьянам и современным людям – мои личные измерения на оригиналах (плюс несколько муляжей черепов обезьян).  Ископаемые – муляжи из тех же коллекций – тоже я сам мерил, даже если данные уже были опубликованы (т.к. все измерения должен производить один исследователь). Но тут не обошлось и без литературных данных, потому что у нас есть муляжи далеко не всех находок. Кого не мог сам померть, пришлось брать из литературы. Таких было примерно половина из ископаемых и намного меньше половины от всех наблюдений в моей базе данных. Но методика измерений у всех антропологов стандартная, так называемая мартиновская (Был такой немец Мартин, который унифицировал краниометрическую методику ещё в 1930-х годах). Плюс примерно столько же размеров придумал уже я сам. Я эту методику специально сам усложнял, чтобы можно было измерять разрушенные, фрагментированные черепа. Как я уже говорил, меня всё время волновало, что огромное количество мелких фрагментов не входит в расчеты, потому что методика Мартина к ним не применима.

На основании каких соображений Вы предлагаете вывести неандертальцев из рода Homo? (обычно споры ведутся вокруг видового либо подвидового статуса...)

Европейские и ближневосточные неандертальцы зависают ровно посередине между более древними архантропами и кроманьонцами. Архантропы вполне тянут на статус самостоятельного рода. Так что неандертальцев равно можно отнести и к одному, и к другому роду, но они в подавляющем большинстве проявляют явные черты тупиковости и не могут быть предками сапиенсов. Между неандертальцем и эректусом резкого перерыва нет, а с сапиенсами всё-таки есть. Так что логичнее отнести их к предыдущему роду, то есть Pithecanthropus.

Это вообще вечная проблема разбиения таксонов в ряду с непрерывной изменчивостью. "А" отличается от "В", но "Б" похожа и на "А", и на "В". К кому отнести "Б"? Эта же проблема известна в систематике древних слонов, например. Всегда приходится проводить условную линию между почти одинаковыми предками и потомками, чтобы различать начало и конец. Это как с цветами спектра: "цвет морской волны" – зелёный или таки голубой??? Сине-зелёный. А в систематике всё ать-два! Род-вид.

Если рассматривать только неандертальцев и сапиенсов (как это всегда делают, но так систематку не построишь!), то неандертальцы – отдельный вид, без родового статуса. Но точно не подвид, потому что по ряду комплексов их изменчивость вообще не пересекается с сапиентной, между ними есть разрыв.

Возможна еще такая аналогия: разница между питекантропом и сапиенсом сопоставима с разницей между гориллой и шимпанзе. Неандерталец ближе к сапиенсу, чем горилла к шимпанзе, но это по каким размерам еще смотреть. Для чего я и измерял все части черепа по-отдельности, и еще по черепу в целом. У меня по разным  системам получалась разная классификация. По некоторым системам получалось, что верхне-палеолитический сапиенс от современного сапиенса на уровне рода отличается. По некоторым признакам между ними есть хороший хиатус!

В чем же наиболее яркие отличия неандертальца?

Например, строение верхней челюсти в целом. Крупные размеры, огромное выпуклое подглазничное пространство, отсутствие верхнечелюстной вырезки, огромное нёбо, выступающая вперёд нижняя часть лобного отростка верхней челюсти – по отдельности у современных людей встречаются, а в комплексе – никогда. Или нижняя челюсть – огромная, без подбородочного выступа, с множественными подбородочными отверстиями, с широким ретромолярным пространствомПустое пространство между третьим коренным зубом и восходящей ветвью нижней челюсти. У современного человека отсутствует. Характерно для неандертальцев., высокой восходящей ветвью со срезанным углом, высоким венечным отростком, мыщелкомУтолщение, выступ на кости, служащий для прикрепления мышц., разделённым пополам гребнем нижнечелюстной вырезки. Или лобная кость – низкая, уплощённая, но очень широкая, с мощным надбровным валиком, округлыми при виде спереди и закруглёнными сагиттальноРасположенный относительно тела в направлении спереди назад. надглазничными краями.

Что замечательно: самые-самые поздние неандертальцы – совершенно явственно уклоняются к сапиенсам. Это очень резкий поворот. Как я себе это представляю, это – следствие метисации. Потому что происходит это так резко, буквально за 5 тысяч лет. Кстати, многие неандертальцы, которые всю жизнь считались классическими –  весьма сапиентны.

- Типичный обывательский довод, что неандертальцы – это просто «такая раса». Сторонники такой позиции выискивают среди современных людей персонажей брутальной внешности. Например, по Сети гуляют фото боксёра Валуева…

Валуев по-моему имеет огромный подбородок. А строение его надбровья ещё никто не изучал – наверняка там есть нормальный надглазничный треугольник (уплощение над скуловым отростком лобной кости). У Валуева все сапиентные признаки отлично выражены. Я думаю, если Валуев встретит товарища, который называет его неандертальцем  – тому мало не покажется.

Суть в том, что есть подход «на глаз», а есть статистика. По комплексу измерений черепа, если их статистически обрабатывать, у неандертальцев  и сапиенсов хороший разрыв. Это разрыв намного больше уровня рас. Если сравнивать между собой современные расы – там нигде нет такого, всегда можно найти «пересечение» признаков.  Есть еще какой момент: среди современных людей встречаются индивидуумы  более архаичные и менее архаичные. Если судить по надбровью – Валуев будет архаичным. Но если вообще европеоидов рассматривать – они в принципе, по признаку надбровья,  на втором месте, после австралийских аборигенов с папуасами. По надровью европеоиды одни из самых примитивных. По другим признакам – будет по-другому.

У австралоидов широкий нос, большие челюсти, огромное надбровье – вроде бы, архаика. Но пропорции конечностей у них сапиентней, чем у европейцев.  У европейцев – совершенно неандерталоидные кисти, расширенных пропорций; мощная грудная клетка, массивное надбровье – архаичные признаки. У негроидов, кстати, в основном прогрессивные признаки. Но при этом – широкий нос, выступающие челюсти. А надбровный рельеф – слабый.

На самом деле нету примитивных и прогрессивных рас, но у разных рас эти примитивные и прогрессивные признаки выражены по-разному.

Беседовал А. Соколов