English Deutsch
Новости
Мир антропологии

«Я мечтал освободить человека от пут Земли»: как Жак-Ив Кусто открывал миру «голубой континент»

В этом году исполняется 65 лет со дня начала грандиозной морской экспедиции Жак-Ива Кусто на корабле «Калипсо». ANTROPOGENEZ.RU рассказывает о том, как это путешествие открыло человечеству морскую стихию и послужило серьёзным толчком для её дальнейшего изучения.

«Вам нужна моя помощь?», - с такими словами будущий подводный художник Андрэ Лабан появился на борту корабля под названием «Калипсо». Молодой человек действовал дерзко: он, будучи химиком, ничего не смыслил в морском деле, о чём честно поведал капитану, Жаку-Иву Кусто. Но и этому эксцентричному офицеру только предстояло завоевать мировую славу. Именно на борту «Калипсо» Жак-Ив Кусто и его команда (в которую на 21 год войдёт и Андрэ Лабан) снимут фильмы, которые навсегда оставят имя французского исследователя в истории кинематографа и океанологии. Самый главный из них — «В мире безмолвия» - ворвётся в мировую культуру в 1956 году, завоёвывая одну за другой главные кинематографические награды — Оскар, BAFTA, Золотую ветвь Каннского фестиваля... Но отношения Жака-Ива Кусто и океана к тому моменту длились уже около 20 лет. И начались они с катастрофы.

«Каких глубин сможем мы достичь с помощью чудесного аппарата?»

Разумеется, можно сказать, что некоторую склонность к водной стихии исследователь начал проявлять ещё в детстве, но неизвестно, как сложилась бы жизнь Жака-Ива Кусто, если бы он не попал в автомобильную аварию. В середине 30-х годов не море занимало мысли великого француза, а небо, и он собирался поступить в Академию морской авиации, чтобы исполнить свою мечту о полётах. Все планы Кусто разбились на горной дороге: с обширными повреждениями рёбер, пальцев, лёгких, с неработающей правой рукой нечего было и думать об Академии и о небе. После восьми месяцев лечения, для окончания курса реабилитации он попал в море. И влюбился. 

Это произошло в 1936 году, когда Жак-Ив Кусто впервые нырнул в море с маской на лице. События книги «В мире безмолвия», по которой исследователь позже снимет тот самый фильм, начинаются в 1943 году и напрямую отсылают к первому заплыву. Кусто вместе с верными товарищами, инженером Эмилем Ганьяном и такими же энтузиастами, как и он сам, Филиппом Тайе и Фредериком Дюма, изобрели прообраз акваланга. Будущему королю океана очень не нравился тот факт, что ныряльщики так грубо связаны с поверхностью всевозможными трубками и тросами, отвечающими за их жизнь. Кусто искал свободу, «пытался освободить человека от пут Земли». И в тот летний день 43-го года, пока весь мир вёл борьбу против Гитлера, четыре француза победили человеческую природу. Их устройство, состоящее в основном из баллонов со сжатым воздухом, работало именно так, как хотел Кусто. 

Я совершал всевозможные манёвры: петлял, кувыркался, крутил сальто. Вот я стал  вверх ногами, опираясь на один палец,  и расхохотался  сам.  Странно прозвучал  этот смех под  водой. И  что бы я ни  выдумывал,  воздух поступал ровно  и бесперебойно. Я парил в пространстве, словно  перестал существовать закон тяготения. Совершенно  не  двигая руками, я  мог развивать скорость до двух узлов. Вот я поднимаюсь  вертикально вверх, обгоняя собственные пузыри, а вот опять спускаюсь на глубину шестидесяти футов.  Мы часто бывали на этой

глубине и без дыхательных аппаратов,  однако не знали, что  ожидает нас ниже этого рубежа. Каких глубин сможем мы достичь с помощью чудесного аппарата?

Жак-Ив Кусто. В мире безмолвия

После окончания оккупации Кусто, Тайе и Дюма смогли сделать дайвинг своей профессией: снятый ими во время войны фильм о работе на затонувших кораблях произвёл впечатление на правительство. Именно промежутку времени между появлением у Кусто акваланга и началом «Калипсо», в основном, посвящена книга «В мире безмолвия». Невероятная любовь французского исследователя к морю не мешает ему быть честным и развенчивать многие романтические мифы. Он откровенно рассказывает об опасных и неприятных эффектах, которые оказывает глубина на человеческий организм, о бюрократической волоките, о бесполезности поисков кладов. Одна из глав посвящена историям тех несчастных, которые, обнаружив сокровища, не только не обогатились, но и лишились того, что имели сами, в бесконечных дрязгах с государством и наследниками. Самым удачливым искателем клада на памяти Кусто стал ныряльщик, который обнаружил на затонувшем корабле запас какао-бобов. Он ухитрился вытащить их на поверхность, не используя акваланг и команду помощников, а в итоге заработал двадцать пять тысяч долларов, чем остался вполне доволен. 

Но за исключением этих необходимых критических уточнений «Мир безмолвия» - это гимн волшебному царству, гимн той свободе, которую обретает ныряльщик, оказываясь оторванным от земли. Поэзией пропитаны даже самые практические описания, вроде сбора оборудования или даже ловли рыбы. Описание глубинного опьянения похоже на отрывки из остросюжетного триллера, хотя оно вышло из-под пера офицера, а не писателя.

Почему  Дюма не может понять,  какой  обузой он стал для меня? Дюма, ты ведь  всё  равно  погибнешь.  Если  уже  не  погиб.  Диди,  у  меня  рука не поднимается сделать это, но ведь ты уже мёртв  и  не  хочешь  выпустить меня живым отсюда. Уйди с  дороги, Диди!  Я протянул руку за кинжалом на  поясе - обрезать канат, связывающий нас друг с другом. Как  ни  затуманен  был мой рассудок,  что-то удержало меня,  и кинжал остался  лежать  в  ножнах. Диди,  прежде  чем обрезать  канат,  я  ещё  раз попытаюсь связаться с  Фаргом. Я  взялся за канат и стал раз за разом давать сигналы бедствия. Диди,  я делаю всё,  что только  может  сделать человек. Я умираю с тобой.

Жак-Ив Кусто. В мире безмолвия

А короткое приложение стало гимном «Калипсо» - корабля, прославившего имя Жака-Ива Кусто. Да, акваланг был изобретён не на борту этого судна, первые десятки подводных фильмов Кусто снимались не под его дном, и самая известная книга исследователя посвящена не ему. Но «Калипсо» стало съёмочной базой для успешнейшей из картин Кусто - «В мире безмолвия». Здесь творилась история подводной фотографии и совершенствовались методы ныряния на большую глубину.

Наше "Калипсо" было свидетелем зарождения акваланга;  сегодня весь  мир ныряет  с  этим  аппаратом. Мы участвовали в развитии  подводной фотографии; ныне она стала достоянием тысяч людей... Вот  уже  много лет наш  ум  стремится проникнуть  еще  дальше, куда не доходит дневной свет. Нам  помогает установленный на "Калипсо" мощный эхолот и драги, а с помощью фотоаппаратов Эджертона мы сделали двадцать пять тысяч снимков в глубинах.

Жак-Ив Кусто. В мире безмолвия

Эта неделя оказалась длиннее обычной и продлилась более двадцати лет

Художник Андрэ Лабан за работой. Красное море, 2009 г.
									Источник: http://ocean-media.su/
Художник Андрэ Лабан за работой. Красное море, 2009 г.
Источник: http://ocean-media.su/

Юный химик Андрэ Лабан всё-таки попал на борт судна, которому было суждено стать легендарным. Это путешествие должно было стать двухнедельным испытательным сроком, но затянулось на 21 год. И сразу же Лабан стал частью творческой команды: он участвовал в процессе усовершенствования камер, разрабатывал знаменитые скутеры, которые могли тянуть ныряльщика и всё оборудование, конструировал «Подводное блюдце» - маленькую подлодку, которая опускалась на глубину до 500 метров. Лабан работал и как оператор. Свой первый опыт он описывает так: 

Например, вот я в один прекрасный день был на борту, и Кусто сказал: "Бери камеру, ты сегодня будешь подводным оператором". Это был мой первый опыт съёмки под водой. Результат был очень плохим, но в этот день кроме меня на борту был ещё повар, а значит, я был лучшим.

С порой требовательным и даже деспотичным Кусто Андрэ Лабану не было сложно. Просто потому что французский исследователь давал своей команде шанс познать то, что нельзя было познать ни в каком другом месте. После ухода из экспедиции Кусто Лабан посвятил себя подводной живописи. Смог бы он придумать способ рисовать под водой, не побывав на борту корабля Кусто? Смог бы он понять морскую стихию, не заразившись энтузиазмом великого француза? Вряд ли. Члены экипажа Кусто не просто осваивали ремесло кинематографистов и моряков, но и становились романтиками. Путешествие на «Калипсо», вероятно, могло превратить любого скептика в мечтателя. Одним из таких сказочных эпизодов стал поиск Атлантиды.

«Меня околдовала легенда»

Подводный аппарат «Ныряющее блюдце» перед погружением с борта «Калипсо»
										Источник: http://ocean-media.su/
Подводный аппарат «Ныряющее блюдце» перед погружением с борта «Калипсо»
Источник: http://ocean-media.su/

Ещё до «Калипсо» Жак-Ив Кусто с товарищами участвовал в подводной экспедиции, целью которой было поднять на свет божий древности, покоящиеся на дне моря. Ныряльщики доставали греческую посуду и попутно узнавали интересные подробности о жизни в давно минувшие эпохи. Кусто, который, как и любой аквалангист, мечтал найти Атлантиду, получил теоретическую базу для своей интерпретации Платона. Выглядело это так: 

Эта гипотеза в настоящий момент является одной из наиболее обоснованных: её авторы считают, что затонувший материк располагался в Средиземном море, а не в океане за «Геракловыми столпами» (ныне пролив Гибралтар), как писал Платон. Согласно этой гипотезе, народ атлантов отождествляется с критянами, создавшими величественную минойскую цивилизацию, которая внезапно погибла примерно за полторы тысячи лет до начала нашей эры. И наконец, она объясняет, что гибель её была следствием серии геологических катастроф, самой мощной из которых оказался разрушительный взрыв вулкана на острове Санторин (ныне Тира).

Жак-Ив Кусто, Ив Паккале. В поисках Атлантиды

И Кусто вместе со всей командой на целый год отправился к греческим берегам, чтобы понять, где заканчиваются мифы и начинается реальность. Здесь Кусто превращается из ныряльщика в историка: ему нужны не артефакты с морского дна и даже не Атлантида, а понимание того, что произошло на острове Крит и окрестностях несколько тысяч лет назад. 

Меня вдруг охватывает неодолимое желание узнать нечто новое о минойской цивилизации. Я охвачен страстью. Это не костерок из сухотравья, а глубокий интерес к истории, который овладевает и разумом и сердцем. У меня создается впечатление, что едва изученная минойская культура зовет меня из глубины веков.

Жак-Ив Кусто, Ив Паккале. В поисках Атлантиды 

Жак-Ив Кусто исследовал не только сушу, но и море, разыскивая следы катастрофичного извержения вулкана и гибельного цунами, в один день и в одну ночь разрушившего высокоразвитую минойскую цивилизацию. И он нашёл эти следы: под слоем пемзы (пористого вулканического стекла) на острове Тира спрятались дома некогда могущественного государства, а пепел Санторина попал и на Крит, и даже в Палестину. От минойской цивилизации остались только легенды, но зато какие: на страшной гибели государства Крита, возможно, строится не только платоновский миф, но и рассказы из Библии. Кусто вспоминает о десяти египетских казнях, другие исследователи и вовсе находят связь с легендой о Великом потопе. А Жак-Ив Кусто, тем временем, отправляется дальше: он узнал ответ на интересующий его вопрос, нашёл великое множество артефактов, исследовал забытый археологами, но важный для минойской цивилизации остров Дия и готов был увлечься чем-то новым. История о поисках Атлантиды же стала очередным эпизодом сериала «Одиссея команды Кусто», не последнюю роль в создании которого сыграл всё тот же Андрэ Лабан.

«Я умру земным жителем...»

Преконтинент-3
											Источник: http://www.dive-tek.ru/
Преконтинент-3
Источник: http://www.dive-tek.ru/

Но если экспедиция в поисках Атлантиды стала некой данью уважения легендам предков, то в начале 60-х гг. Жак-Ив Кусто начал создавать свою собственную сказку. Она называлась «Преконтинентом» и представляла собой подводное жилище, которое, по мнению Кусто, должно было перерасти в настоящий автономный подводный город. Несмотря на то что исследователю удалось запустить целых три проекта «Преконтинента», каждый из которых оказался успешным, финансовой поддержки предприятие не получило, но идея продолжает жить и по сей день. У берегов Дубая, например, расположился роскошный подводный отель, стоимость проживания в котором стоит около пяти с половиной тысяч долларов в сутки. Но «Преконтинент-1» был похож не на футуристическую мечту, а на металлическую бочку для двух человек (из-за чего получил неофициальное название «Диоген» по имени древнегреческого философа, жившего в бочке). Правда, назвать жизнь этих первых морских жителей совсем невыносимой тоже нельзя: кроме необходимых условий, у них была горячая вода, обогрев, радио и телевизор. Да и Кусто в том далёком 1962 году вряд ли думал о развитии индустрии развлечений: ему важно было понять, смогут ли люди в один прекрасный день по своему желанию переселиться в столь любимую им стихию и чувствовать себя там так же комфортно, как на суше.

Первый решительный шаг уже сделан, океанавты пробыли в море столько, сколько не удавалось ранее ни одному человеку, и если всё будет хорошо, они проживут там ещё неделю. Я хорошо знаю, что они могли бы прожить и дольше: две, три недели, месяц — и на большей глубине. Этот первый шаг предвещает перемены, с трудом укладывающиеся в сознании. Но я о них не узнаю. Я умру земным жителем...

 Жак-Ив Кусто. «Диоген» в пучине морской 

Потом было ещё два «Преконтинента». Если первый находился в десяти метров от поверхности, то второй нырнул уже на 25. Кусто решил, что теперь можно подумать и о внешней привлекательности морского дома, поэтому выполнил его в форме звезды — со стороны «Преконтинент-2» напоминал космическую станцию из фантастических фильмов. Он состоял из двух уровней: сооружения-звезды на глубине 11 метров и двухместного домика, нырнувшего на 27. Здесь снимался второй фильм Кусто, получивший Оскара, - «Жизнь без солнца». И поскольку проект оказался во всех смыслах удачным, то на свет появился и «Преконтинент-3». Несмотря на то, что этот гидрополис расположился на глубине в целых сто метров, он был гораздо автономнее, чем его предшественники. Разумеется, и техническая оснастка нового подводного дома оказалась значительно лучше, поэтому причины, по которым проект не получил дальнейшего финансирования, остаются не совсем понятными. Во время третьей экспедиции морским жителем стал и Андрэ Лабан. Видимо, именно это невероятное переживание стало источником его вдохновения. Только живя в морской стихии, можно понять её, уловить её настроение и переложить на бумагу так, чтобы даже опытные ныряльщики, смотря на полотно, чувствовали, как их обволакивают волны.

«Мне понадобились месяцы и даже годы, чтобы такой эпилог перестал быть дурным сном»

Этот волшебной сон закончился для подводного художника в 1973 году, когда Жак-Ив Кусто принимает решение с ним рассчитаться. На борту «Калипсо» остаётся юность Лабана, его изобретения и его призвание.

Я вижу, что Кусто - как краб, который отбрасывает свою клешню, когда она ему становится ненужной. Мне понадобились месяцы и даже годы, чтобы такой эпилог перестал быть дурным сном.

Андрэ Лабан. Страсть к синему цвету 

В своей автобиографии «Страсть к синему цвету» Андрэ Лабан, конечно, скажет о том, каким порой тяжёлым был характер Жака-Ива Кусто, но преобладающим чувством всё-таки будет благодарность.

Ныряльщику, заговорившему о праве на отпуск, он резко ответил: «Здесь ни у кого нет никаких прав!». Образ, который он создавал в течение лет, стало несколько тяжело нести. К тому времени он уже был олицетворением подводного мира, создателем новой религии, Папой и мессией которой он был. А я был одним из его апостолов.

Андрэ Лабан. Страсть к синему цвету 

Таким же, не абсолютно однозначным, но всё-таки восхищённым, было и отношение к Кусто всего мира. Звание «короля моря» стало для него почти официальным титулом, но и голоса критиков не тонули в радостных восклицаниях. Первым обвинением стало жестокое отношение к природе. Одна из глав книги «В мире безмолвия» описывает случай оглушения большого количества рыбы динамитом, да и в одноимённом фильме с экологической точки зрения не всё так однозначно. Лабан объясняет это так:

Вначале он не был экологистом, в самом начале убивал много рыбы. Потом, через некоторое время зародилась идея охраны моря. Не от него, а от доктора Бомбара, он был одним из его друзей. Когда эта идея появилась, Кусто "сел на поезд" и через некоторое время возглавил его. Когда мы снимали фильм «Молчаливый Мир», мы использовали кашалота в качестве приманки для акул. В настоящее время это просто невозможно. В начале пятидесятых не было никаких запретов, не было идеи охраны природы. Команда Кусто начала пропагандировать идею "Море для будущих поколений" только в семидесятых. 

Подвергается сомнению и документальность его работ. Например, критик Босли Кроутер сомневается, что в фильме «Мир без солнца» ныряльщики действительно могли выйти из батискафа в атмосферный пузырь пещеры, поскольку газ в таких пузырях, как правило, непригоден для дыхания. 

Но даже эти немаловажные детали не могут умалить заслуг Жака-Ива Кусто. Он, веря своей мечте, открывал людям неведомый и пугающий морской мир, и делал всё, чтобы последующие поколения продолжили его дело. Сейчас люди могут спускаться на дно Марианской впадины, без акваланга нырять на глубину до 200 метров и разрабатывать подводные города. Вряд ли всё это стало бы возможным без фильмов и книг Жака-Ива Кусто, который показал всему миру, что в море можно влюбиться.


Юлия Попова


Интересно

Чарльз Дарвин делится впечатлениями от бразильских гостиниц: «Не будете ли вы любезны подать нам рыбы?» — «О, нет, сэр!» — «Супу?» — «Нет, сэр!» — «Хлеба?» — «О, нет, сэр!» — «Вяленого мяса?» — «О, нет, сэр!» Если нам везло, то, прождав часа два, мы полу­чали птицу, рис и фариню. Нередко случалось, что мы бывали принуждены сами убивать камнями домашнюю птицу себе на ужин.

Catalog gominid Antropogenez.RU