Публикации

От Редактора: Публикуем комментарий нашего Читателя - специалиста-генетика. Нам кажется, что корректность употребления научных терминов - очень актуальная тема. Популяризация - популяризацией, но как бы, в погоне за доступностью и наглядностью, не выплеснуть младенца? Деликатный вопрос!

Секвенирование генома неандертальца и денисовца вызвало вал научно-популярных публикаций - в том числе и на портале «Антропогенез.РУ» (например, здесь). Но при этом зачастую (как и в новости на «Антропогенез.РУ») происходит подмена понятий - говорится о том, что у современного человека около 4% неандертальских генов...

Доклад «Человек – вершина эволюции?..» вызвал среди слушателей несколько существенных замечаний, на которые хотелось бы дать расширенный ответ.
Одним из замечаний было то, что слова «примитивный» и «прогрессивный» давно – лет тридцать-сорок – не актуальны в современной палеонтологии и с успехом заменяются терминами «плезиоморфные» и «апоморфные». Заметим, однако, что, если это верно относительно акантод или фораминифер, в приложении к эволюции человека термины «примитивный» и «прогрессивный» продолжают употребляться не только в популярной, но и в научной литературе.

От Редактора: этот доклад прозвучал на 4-м заседании Клуба "АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ", прошедшем в Государственном Дарвиновском музее 8 октября 2011 года.

Человеку свойственно считать себя венцом творения, вершиной эволюции, старшим братом братьев наших меньших, в общем – пупом Земли. На это обращено внимание множества преданий, мифов и легенд, в которых подчёркивается момент получения человеком специфики, отличающей его от прочих живых существ. Научный взгляд на мир, надо признаться, в этом отношении недалеко ушёл от религиозного. Обычно черты, отличающие человека от животных, априори признаются прогрессивными, а сближающие – примитивными. Признаюсь, такой терминологией часто пользуюсь и я сам. Удивительно, но признаки, отличающие какой-либо другой вид от прочих, обычно называют специализированными, но этот термин крайне редко применяется в отношении человека. В чём же здесь хитрость?

Из наиболее интересных и важных примеров можно назвать датирование Туринской плащаницы, рукописей Мёртвого моря, наскальных рисунков в пещерах Франции и Испании, древнейших в мире стоянок с керамикой и земледелием. Ещё на заре радиоуглеродного метода один из первых образцов, предположительно из Древнего Египта, оказался современной копией. Хрестоматийным примером является датирование пилтдаунского «человека» из Англии (ожидаемый возраст – не менее 75 000 лет, реальный – 500–600 лет) и остатков «Ноева ковчега» на горе Арарат (их возраст составил всего 1200–1400 лет, а не как минимум 5000 лет согласно библейской хронологии)

Находки костей человека вместе с костями ископаемых животных, в одном слое, попадались с очень раннего времени (Van Riper 1993).

Но как бы там ни было, всеми благочестивыми интерпретаторами на археологическую первобытность отводилось всего несколько тысяч лет. Доисторическое прошлое человечества еще в XIX веке мыслилось неглубоким, даже менее глубоким, чем историческое прошлое, и в общем сравнительно плоским.

На протяжении сотен тысяч лет человек, как и его ближайшие предки, вел образ жизни охотника-собирателя. С развитием земледелия и скотоводства изменился его образ жизни и питания.  С середины ХХ века, когда настала эра антибиотиков и всеобщей вакцинации, значительно увеличилась продолжительность жизни. Раньше жизни людей уносили преимущественно эпидемии и голод, сейчас на первые места вышли заболевания сердечно-сосудистой системы и рак. Резко возросла частота диабета, ожирения и других нарушений обмена веществ.  Исходные, предковые аллели не обеспечивают генетической защиты от таких заболеваний, и из нейтральных или полезных «внезапно» (на протяжении всего нескольких столетий) превратились в опасные, став фактором риска «болезней цивилизации».

Показатель среднего возраста умерших, реконструированный по анализу остеологических находок неандертальцев и более ранних гоминид, колеблется в интервале 20-23 года. Скурпулезное исследование демографических параметров европейских неандертальцев (206 индивидов), проведенное американским исследователем Э. Трипкаусом, выявило несколько закономерностей. Структура неандертальских групп, по мнению исследователя, повторяет структуру современных человеческих популяций. Однако ранняя смертность в первой половине интервала 20-29 лет, т. е. в наиболее активном репродуктивном возрасте, указывает на существенное влияние негативных факторов среды.

Энергетическая ценность белков и жиров, входивших в традиционную диету эскимоса (см. первую строку таблицы), означала потребление здоровым активным мужчиной примерно полутора килограммов мяса и 160 граммов животного жира ежесуточно... Такое невероятное, на взгляд европейца, содержание белков и жиров в пище должно было вызвать пристальный интерес со стороны врачей – ещё бы, европейцам при таких нагрузках не избежать атеросклероза! Особенности жирового обмена у коренных северян изучаются медиками, антропологами и генетиками с 1960-х годов.

Современное состояние исследований, в том числе датирования стоянок “Русского Севера” вызывает еще очень много вопросов. Один из них – это корреляция хронологии памятников и палеогеографических событий позднего плейстоцена. Современная хронология памятников этого региона (см. Svendsen et al., 2010, Fig. 15) приводит к тому, что время существования большинства стоянок странным образом попадает на наиболее неблагоприятные периоды, когда происходило похолодание и расширение на юг арктических ледниковых покровов.