Так происходит потому, что до сих пор ещё не всем понятно, что вообще может служить доказательством языкового родства. Вот есть два языка, чем-то похожие друг на друга. Но что означает это сходство? Что они произошли от одного языка-предка? Что они контактировали друг с другом? Что это такой закон природы, по которому языки при определённых условиях обретают - независимо друг от друга - данные свойства? Или, может быть, всё это сходство - простая случайность?
На самом деле, правильнее будет поставить вопрос так: какова вероятность, что данное наблюдаемое сходство обусловлено общим происхождением / контактом / случайностью? Посчитать эту вероятность математически, конечно, невозможно, но оценить, для какого из событий она больше, а для какого меньше - можно. Но для этого надо очень хорошо представлять себе развитие языков - как при наличии контактов, так и без них.
Родство от независимого схождения отличить просто: надо брать для сравнения такие элементы, которые не имеют к природе вовсе никакого отношения и могут быть только унаследованы. Вот, например, слово "кукушка" для сравнения брать не стоит, потому что она говорит "ку-ку" и её может так назвать кто угодно независимо от всех остальных. А слово "сердце" - можно, потому что ничего в сердце нет такого, чтобы его надо было называть непременно этой последовательностью звуков.
Классик сравнительно-исторического языкознания Антуан Мейе в своё время писал, что удобнее всего прослеживать языковое родство по всяким общим нерегулярностям: например, если в двух языках похожие слова, обозначающие один и тот же неодушевлённый предмет, относятся к одному и тому же грамматическому роду (или нетривиальному типу склонения), то это аргумент в пользу родства, потому что у неодушевлённых предметов род от природы не задан: ну, в самом деле, почему, например, "борода" должна быть женского рода, а "нос" - мужского? До такого трудно додуматься самостоятельно и независимо, это можно только "впитать с молоком матери", то есть выучить в детстве во время чувствительного периода. Во взрослом возрасте (что обычно для ситуации языкового контакта) такие вещи выучиваются крайне плохо. Кто учил немецкий, тот меня поймёт: невозможно объяснить себе, почему "ложка" - мужского рода, а "нож" - среднего, и школьники (и студенты) то и дело делают ошибки.
Индоевропейские языки в этом смысле - подарок для лингвиста: в них подобных нерегулярностей пруд пруди.
Если мы возьмём, например, латынь, то увидим, что и в ней "борода" (barba) женского рода, а "нос" (nasus) - мужского. Значит, это не случайность и не результат контактов, а свидетельство общего происхождения. А вот с алтайскими языками - хуже: в них рода нет. И нетривиальных склонений нет. И других ужасов морфологии, которые можно только унаследовать, тоже нет. Мейе так и написал, что, мол, родство таких языков, как тюркские, из-за этого установить не удастся. Многие и посейчас так думают.
Хотя на самом деле, есть отличная штука, которую тоже можно только унаследовать: лексика основного фонда ("базисная лексика"). Такие слова, как "ухо", "солнце", "камень", "видеть", "идти", "знать", "тепло", "сухой", есть во всех языках, так что заимствовать их при контактах нет нужды. Исследования тех контактов, которые можно наблюдать сегодня, показывают, что если носители языка А начинают эти вещи называть на языке В, то и всё остальное они тоже называют на языке В, и склоняют / спрягают слова так, как принято в языке В, и предложения строят по принципу, характерному для языка В, - то есть переходят на язык В, а язык А вымирает. Конечно, и в базисной лексике бывают заимствования - но их мало, в русском, например, два слова на сотню. В культурной лексике заимствований сильно больше (поэтому её и не берут для выявления языкового родства).
Так вот, если посмотреть на алтайские языки с этой точки зрения, то (после удаления всех заимствований, которых там очень много), набирается солидный корпус общих корней. А у баскского с картвельскими - не набирается (скорее уж с северокавказскими языками).
С алтайскими языками сложность ещё и в том, что общеалтайский праязык существовал достаточно давно, а праязыки тюркской, монгольской и тунгусо-маньчжурской ветвей распались сравнительно недавно (а корейский и японский языки вообще не входят ни в какие ветви). Поэтому приходится иметь дело с материалом, отстоящим от праязыка на долгие тысячелетия. За такое время успевает произойти много изменений, и правила перехода от древнего праязыка к более молодым языковым состояниям получаются очень сложными, так что иногда даже трудно в них поверить. А правила должны быть непременно, потому что бессистемно похожих слов можно найти немало между любыми двумя наугад взятыми языками.
При наследовании же правила будут непременно, поскольку языки, меняясь со временем, меняются именно системно:
например, если люди привыкли вместо звонкого (шумного) согласного на конце слова произносить глухой, то всякий звонкий (шумный) согласный, попавший в конечную позицию, в их языке оглушится, независимо от значения соответствующего слова. Можете проверить сами - попробуйте написать от фонаря список слов, в которых вы будете не оглушать конечный звонкий, а, например, смягчать его, и посмотрите, сколько минут разговора вы так продержитесь, насколько это будет вам удобно и сколько слов из списка вы забудете преобразовать соответствующим образом. Правило типа "всегда" гораздо проще (например, если вы попробуете оглушать любой звонкий согласный, не только на конце слова, но и в начале и в середине, то продержитесь гораздо дольше). Именно поэтому такие правила и действуют при развитии языков: один звук заменяется на другой либо "вообще всегда", либо "всегда в такой-то позиции". И из-за этого звуковые соответствия между языками оказываются регулярными: один звук соответствует другому либо "всегда", либо "всегда в такой-то позиции". Правда, когда звуки изменяются, позицию может быть уже не так хорошо видно (потому что, например, изменение происходило перед таким-то звуком, а этот звук потом выпал, иди его ищи). Поэтому, чем древнее предполагаемая родственная связь, тем сложнее оказываются правила и тем труднее в них поверить. Но алтаистам, мне кажется, всё-таки удалось найти системные соответствия - да, правила иной раз сильно навороченные, но вместе складываются в весьма приличную, на мой взгляд, картинку. Про баскский знаю хуже. Но с картвельскими точно нет, там если и есть похожие слова, то в их сходствах нет системы. А в таком случае вероятность происхождения от общего предка - нулевая.
Посмотрим ещё и с другой стороны. Не может же быть так, чтобы, к примеру, тюркские языки были бы вообще ничему не родственны? Как бы это могло получиться? Отдельный очаг сапиентации? И чтобы при этом вот так вот долго-долго жили, ни на какие ветви не поделились (до самого последнего времени), но и язык свой не забыли? Как-то маловероятно. Значит, надо искать других потомков того же предка. И монгольские и тунгусо-маньчжурские языки, а также корейский с японским подходят на эту роль лучше любых других языков, можете сами проверить, сейчас издан алтайский этимологический словарь, на сайте starling.rinet.ru можно найти базу алтайских этимологий.
Вопросы Экспертам можно задать на форуме paleo.ru, или прислать в Редакцию.
