English Deutsch
Новости
Мир антропологии

Как нашли знаменитые захоронения кроманьонцев на стоянке Сунгирь

Прошла зима. Новый сезон 1964 г., казалось, не обещал особых сенсаций. Уже не первый год ведутся раскопки, собра­ны тысячи находок. И в самом деле, те же орудия, те же кости мамонта, очаги... Вдруг... (в Сунгири это «вдруг» наступило только на восьмой год раскопок!) в том самом раскопе, где проходили заседания Международного симпозиума, было об­наружено что-то округлое. Череп? Человеческий? Будто бы так... Но это слишком редкое событие, чтобы вот так сразу и извлечь его из земли...

В Москву летит телеграмма М. М. Герасимову: «Просьба приехать. Предполагается череп палеолитического человека». На другой день М. М. Герасимов уже трудится над расчисткой находки.

В самом деле, череп. И, удивительнее всего, целый.

Прошло всего несколько дней. М. М. Герасимов, благопо­лучно доставив череп в свою лабораторию, собирался в отпуск. И вдруг — в Сунгири еще один череп! Это что-то необычное! Отпуск забыт. М. М. Герасимов снова на окраине Владимира.

Интересно, что второй череп находился совсем близко от первого и почти рядом с очагом из костей мамонта. Правда, глубже. Метра на полтора-два выше головы погребенного из стенки свисал бивень мамонта.

Началась осторожная расчистка черепа. В основном рабо­тает М. М. Герасимов, остальные только помогают ему. В ру­ках Герасимова набор хирургических инструментов, но и они скоро оказываются слишком грубыми. На черепе появляются какие-то необычные наросты. Под ними что-то красное...

— Неужели кровь? — ахнули среди зрителей.

Работать даже острым скальпелем опасно. Можно что-ни­будь повредить. Вырезаем из дерева тонкие острые палочки, с одного конца затесываем их в виде миниатюрной лопатки. Работать палочкой можно увереннее. Ею довольно удобно счи­щать мельчайшие крупинки земли и, если случайно заденешь кость, неопасно. Палочка мягче кости, кость не повредится, а палочку можно вытесать другую... Палочки тупятся быст­ро — глина твердая.

Наросты на черепе оказались украшениями головного убо­ра — ряды просверленных клыков опоясывают череп сверху. Осторожно исследуем окрашенный кусочек глины около за­тылка. Конечно, это не кровь! Охра! Череп окрашен... Идем дальше... Череп уже виден весь. Сохранность отличная. Все зубы. Украшения. Подбородок современного человека.

— Европеоид,— задумчиво говорит Герасимов. 

— Взрослый, лет так 55—57.

— А зубы-то стерты почти до десен. Пища, видно, была жестковатой,— обмениваемся мы впечатлениями.

Красное пятно расплывается и идет от черепа вниз. Но по­чему так вытянулось пятно охры? Осторожно, миллиметровы­ми слоями снимаем окрашенную землю. Местами появляются верхушки эпифизовЭпифиз костный - концевой отдел трубчатой кости. Присоединяется к диафизу. Эпифизы могут быть суставными или несуставными, их количество меняется от 1 до 7. Хрящевая прослойка между диафизом и эпифизом называется метафизом, при его окостенении эпифиз срастается с диафизом..

— Неужели целый скелет?

Сезон закончился. Раскопки затянулись.

Ночами роса, дожди. При сильных порывах ветра крышу временного шатра едва удерживаем руками... В раскопе тихо. Защищают стенки. Работы много. Спешить нельзя... Над раско­пом устраивается навес из бревен и досок.

Контуры костяка уже видны почти полностью. Погребен­ный лежит на спине. Руки спокойно вытянуты вдоль тела. Под ногами угли...

— Сожжение? Будто бы нет. Всюду проглядывают кости... На груди — непонятная мозаика... Какие-то очень мелкие ко­сти.

— Что это? Эти мелкие обломки косточек образуют стран­ные и непонятные, но очень правильные ряды.

Работать очень трудно. Даже деревянные палочки не всег­да помогают. Действуем акварельными кисточками, смачивая их в спирте. Вот уже промываем косточки (в буквальном смыс­ле этих слов). Но чьи? Пока не ясно. Спирт и кисточки помогли.

Правильные ряды состоят из мелких бусинок. Размер каж­дой — меньше0,5 сантиметра. Большая капля спирта неожи­данно падает на бусинку. Под ударом капли бусинка расслаи­вается.

Бивень мамонта! Вот из чего сделаны бусинки. Но сколько их? Сотни? Тысячи?

Вся грудь погребенного покрыта причудливыми гирлянда­ми из плотно спресованных друг с другом плоских бусинок. Видны только их ребра. Как будто необыкновенно длинной, сильно сжатой пружиной опутана вся грудь древнего охотника за мамонтами. Некоторые бусинки крупнее (диаметром около сантиметра).

Как бусинки скреплены друг с другом? Ведь сверления в то время (20—30 тысяч лет назад), как это часто утверждается в литературе, еще не было известно.

Рука. Гирлянды уходят за плечо. Некоторые бусинки здесь рассыпались и лежат в стороне. Видно, оторвались при похо­ронах. Но что это? Все бусинки с отверстием. Сверление? Да, с двух сторон. Следы сверления каменными проколками отлич­но заметны.

Значит, сверление появилось не в неолите, а еще в палеолите. И  причем  не в самом его конце?

Правда, пока мы еще не знаем даты погребения. Ведь захо­ронить на четыре метра можно и в наши дни. Но тогда были бы заметны следы могилы. И они были бы обнаружены, тем более что этот разрез смотрели крупнейшие археологи и геоло­ги Европы.

Трудностей все больше и больше. Открытые кости начи­нают коробиться и трескаться. Тридцать тысяч лет кости ле­жали в неменяющихся условиях. Одна температура, одна влажность. Идеальные условия для сохранности обеспечивает почти четырехметровой толщины слой глины над погребенным. А тут то дождь, то солнце. Влажность воздуха постоянно ме­няется. Все это мешает нам. С одной стороны, нельзя спешить, так как можно повредить что-либо. Уж очень сложное погребе­ние, особенно украшения. С другой стороны, нельзя ждать, так как даже растворы полимеров помогают мало. Приходилось со­оружать специальные «одеяла» — всевозможные укрытия, осо­бенно на ночь, когда резко меняется температура и влажность.

А тут новая напасть. По округе распространились слухи о наших находках. Вокруг раскопа все время стоит толпа наблю­дателей. Вначале дети, потом и взрослые. Просим помощи у Владимирского музея. На раскопках устанавливается дежур­ство экскурсоводов музея. Количество посетителей увеличи­вается. Место раскопок пришлось огородить.

Постепенно замечаем, что сделано немало. Виден весь ске­лет. Ярко-красный. Конечно, окрашены были не кости. Краска перешла с истлевшего тела. Расчищены почти все гирлянды бус. Их тысячи. На руках ряды браслетов. Тоже из бивня ма­монта. Широкие пластины огибают всю руку. На правой чуть выше локтя три ряда браслетов. Слева два ряда. На ногах тоже браслеты из бивня мамонта. Справа и слева густые полосы охры: у ног, у бедра (очевидно, скопилась в складках одежды). Между ног и у бедер ряды бус из бивня мамонта и клыков хищников. Полосы охры, складки, гирлянды бус, нашитые на края одежды, довольно четко рисуют покрой одежды, которая была «модной» в этих местах 30 тысяч лет назад. Одежда из меха, явно «брюки». Интересно, ведь это впервые... До сих пор еще нигде не удавалось проследить, какие раньше были «шта­ны»... «Брюки» тридцатитысячелетней давности. У ног следы меховой обуви, сшитой заодно с «брюками», что-то вроде мехо­вого комбинезона.

Но еще много надо работать, прежде чем можно будет дать точную модель одежды древнекаменного века...

Расчистка идет к концу. Два художника фиксируют каж­дую новую деталь, пристально наблюдая за движениями на­ших пальцев. Оба работают параллельно. Сличать рисунки бу­дем потом. Кроме того, каждую деталь фотографируем со мно­жеством дублей на цветную и черно-белую пленку.

М. М. Герасимов увозит в Москву второй череп. Мы остаем­ся расчищать и разбирать погребение.

Матюшин Г.Н., У колыбели истории. М., «Просвещение», 1972 г., с. 122-124.


Интересно

- Эх, хотя бы один патрон! Уж я бы не промахнулся в эту раскрашенную обезьяну.

- Я прощаю бледнолицему его слова. Он мог не знать о сэре Чарльзе Дарвине и о том, что обезьяна - наш общий предок...

Фильм "Человек с бульвара Капуцинов". Цитата предоставлена Дмитрием Виноградовым.

Catalog gominid Antropogenez.RU