О книге Джона К. Лилли "Человек и дельфин": ненаучно и наивно

На первый вопрос очень легко ответить. В 1961 году издатель­ство «Даблдэй» выпустило в свет книгу доктора медицины Джо­на К. Лилли «Человек и дельфин». Смысл названия и главная мысль всей книги были четко сформулированы в пер­вых же словах предисловия, звучавших эффектно и захватывающе: «В течение ближайших 10—20 лет человечество наладит связь с представителями других биологических видов, т. е. не с людьми, а с какими-то другими существами, возможно, не наземными, скорее всего морскими, но наверняка обладающими высоким уров­нем умственного развития или даже интеллектом».

Говоря о «других биологических видах», «скорее всего мор­ских», Лилли имел в виду бутылконосого дельфина.

Уже три года он повторял и развивал эту мысль в своих выс­туплениях и интервью, но только после выхода книги она прозву­чала со всею силой. Журнал «Лайф» от 28 июля 1961 года во всеуслышание оповестил о выходе книги и напечатал о ней целую подборку, в том числе статью самого Лилли, озаглавленную «Говорите всерьез о беседах дельфинов» и представлявшую со­бой в основном извлечения из книги. Широкая печать откликну­лась на книгу хвалебными рецензиями. «Это нечто большее, чем просто книга,— писал обозреватель газеты «Флорида Таймс-Юни-он» в номере от 3 сентября 1961 года.— Это тщательно докумен­тированный разбор совершенно неизвестных фактов о самом пле­нительном создании природы... Это новый рубеж науки, который мы бесстрашно открываем».

Обозреватель газеты «Крисчен Сайенс Монитор» приветст­вовал книгу как «вызов всем современным мыслителям» и вос­хвалял автора, называя его «способным и уважаемым биологом, который не боится говорить на языке фантастов, когда считает, что для этого есть веские причины».

Тон статей более искушенных обозревателей-ученых был сов­сем иным. Одни в осмотрительно подобранных словах одобряли творческую фантазию Лилли, другие весьма сдержанно высказы­вались по поводу избранного автором способа выражения мыслей.

А кое-кто открыто назвал книгу «ненаучной и наивной» [1].

Авторы популярных книг, выдвигающие якобы эпохальные идеи, способные произвести в науке полный переворот, обычно подкрепляют свои выводы легионами разнообразных доказа­тельств и аргументов. Вряд ли их можно за это упрекать, но кри­тиковать такие книги — дело исключительно трудное. Автор волен подыскивать доказательства (или псевдодоказательства) своих тезисов, обращаясь к самым разным научным дисциплинам. Что­бы по достоинству оценить каждый авторский аргумент, рецен­зенту впору быть мастером на все руки, разбирающимся в самых разных областях науки. Автору не возбраняется смешивать в одну кучу факты и вымысел, бесспорные истины и полуправду. Рецензент, если он обладает достаточными знаниями, как прави­ло, отличает истину от прямой лжи, но с полуправдами, сомни­тельными наблюдениями и необоснованными построениями ему не так-то просто разобраться. И дело значительно усложняется тем, что средний читатель, ум и воображение которого взбудоражены новизной идей автора, склонен считать слова рецензента мелоч­ными придирками и брюзжанием уязвленного самолюбия по от­ношению к человеку, высказывающему новые идеи.

Хотя книга «Человек и дельфин» написана не так, как приня­то писать научные книги, многие читатели восприняли ее как «научную», то есть обладающую всей той авторитетностью, кото­рую обычно связывают с этим словом. Так, например, книжный обозреватель газеты «Майами гералд» писал в обзоре от 3 сентяб­ря 1961 года: «Таков поверхностный обзор этой научной книги. Она требует специальных знаний от внимательного читателя, но интересна и для непосвященных». В действительности же «Чело­век и дельфин» — это не научная книга, и соответственно ее нель­зя подвергать строгому научно-критическому разбору. Кое-кто из рецензентов понял это. Тот же обозреватель «Крисчен Сайенс Монитор» писал: «Это книга для непосвященных, и поэтому ав­тор был вправе не соблюдать строгости изложения и норм, при­нятых в ученом мире при описании экспериментов». Правда, он  тут же добавил: «Доктор Лилли опубликовал множество науч­ных статей, где в более строгой форме рассматриваются вопросы, затронутые в книге».

Я вынужден сказать, что здесь рецензент погрешил против истины.

В списке литературы, приведенном в книге «Человек и дельфин», перечислено пять работ Лилли. Первая и вторая не имеют отношения к дельфинам. Третья рабо­та— это рассказ об экспериментах по анестезированию дельфи­нов, о тех самых экспериментах, про которые говорилось в пер­вой главе настоящей книги, но Лилли и там не приводит ни точ­ных данных, ни результатов опытов. О четвертой, озаглавленной «Одиночество, изоляция и уединение», сказано, что это книга, которая «готовится к печати». И, наконец, пятая — статья Дж. К. Лилли и А. М. Миллер «Голосовой обмен между отдельными дельфинами», помечена как «рукопись, оконченная в декабре 1960 года». 

Специальные статьи, которые Лили и его сотрудники опубликовали  позже в различных научных журналах, также не содер­жат веских доказательств, подтверждающих его правоту. Не со­держит их и его вторая книга «Разум дельфинов», выпущенная тем же издательством «Даблдэй». Лаборатория под открытым небом, которую Лилли основал на острове Сент-Томас (Виргин­ские острова), фактически перестала работать в 1966 году, а свой «Институт исследований общения» в Майами Лилли закрыл в конце 1968 года. Насколько мне известно, с того времени он не вел больше никаких работ с дельфинами [2].

Джон Лилли — человек блестящего ума, чистосердечный, ода­ренный воображением, весьма уважаемый среди своих коллег. Увидев собственными глазами, насколько велик и как хорошо развит мозг дельфина, он убедил себя в том, что дельфины по своим умственным способностям либо сравнимы с человеком, либо даже превосходят его. Услышав собственными ушами, как разнообразны звуки, издаваемые дельфинами, и насколько арти­куляция некоторых из этих звуков подобна человеческой речи, и приняв за факты недостоверные рассказы, он убедил себя в том, что дельфины обладают сложной речью. С существами же, обладающими речью и умственными способностями, человек может вступить в интеллектуальное общение. Так почему бы, подумал Лилли, дельфинам не стать первым негуманоидным био­логическим видом, с которым человек вступит в такое общение?

Вторгнувшись в область незнакомых ему наук — этологии, био­акустики, лингвистики, Лилли, видимо, потерял свойственное ему критическое чутье и здравый скептицизм ученого.

Он цитирует рос­сказни, словно достоверные свидетельства.

Например, для иллю­страции того, что «косатки в умственном отношении тоже высоко­развиты и имеют язык», он пересказывает невероятную историю, услышанную им в Норвегии от некоего «научного работника», имя которого в книге не приведено. Якобы «в Антарктике стадо из нескольких тысяч косаток вошло в район, где действовала рыбо­ловная флотилия. Убивая рыбу поблизости от рыболовных судов, косатки сделали невозможным дальнейший промысел. Рыбаки запросили по радио помощи от китобойцев. Китобойная флотилия выслала несколько китобойцев. Был сделан один-единственный выстрел из гарпунной пушки. Через полчаса на площади более пятидесяти квадратных миль по соседству с китобойцами не оста­лось ни одной косатки, и после этого ни одна косатка не заходи­ла в тот район, где находились суда с гарпунными пушками. Однако рыболовные суда, находившиеся в отдалении от китобой­цев, по-прежнему страдали от косаток». Если верить рассказу, «как рыболовные, так и китобойные суда были переделаны из корветов, участвовавших во второй мировой войне... На вид они были совершенно одинаковы, и единственным заметным различием была гарпунная пушка, помещавшаяся на носу китобойца». По мнению Лилли, отсюда следует, что «киты смогли в течение полу­часа сообщить приметы китобойного судна другим китам... что... заставило множество особей немедленно и притом надолго изменить свое поведение».

Рыболовные флотилии в антарктические воды не заходят. Никто никогда не наблюдал стада косаток численностью свыше 60 или 80 животных.

Но этого ничем не подтвержденного расска­за и поспешного вывода из него оказывается Лилли вполне дос­таточно, чтобы пространно рассуждать о том, в каких имен­но выражениях «разговаривали» друг с другом косатки [3].

В подтверждение того, что дельфины обладают высокими умственными способностями и сложным языком, в книге приво­дятся и другие свидетельства того же рода. Так, на стр. 88—90 Лилли рассказывает о своем пребывании в исследовательской ла­боратории «Мэринленда» в январе 1958 года, когда он вел опыты по зондированию мозга дельфинов. В это время установилась хо­лодная погода. Животное, с которым работал Лилли, содержалось неподвижным в лабораторном станке с проточной морской водой. Мы опасались, как бы дельфину не повредило длительное лежа­ние в холодной воде. Наконец опыт, длившийся несколько дней, закончился, и животное было возвращено в общий лабораторный бассейн. Как рассказывает Лилли, едва «дельфина пустили в бас­сейн с двумя другими дельфинами, он издал сигнал бедствия — два обычных свиста с нарастанием и падением высоты. Немед­ленно другие дельфины подплыли и подняли его голову так, что дыхало высунулось из воды. Он сделал вдох и погрузился. Между тремя дельфинами последовал обмен звуками, свист и ще­бетание. Теперь два других дельфина изменили тактику, и вмес­то того, чтобы подплывать под его голову и поднимать ее, они подплыли под хвостовую часть в области полового и анального отверстий. Когда они проплывали снизу, их спинные плавники касались очень чувствительных наружных отверстий в этой обла­сти. Прикосновение вызывало рефлекторное опускание вниз мощ­ных лопастей хвоста, что заставляло животное подниматься к жи­вительному воздуху. Дельфины продолжали действовать таким образом в течение нескольких часов».

Но в это время, именно в это время никаких двух других дель­финов в бассейне не было.

Помощь потерявшему подвижность от затянувшегося пребывания в лабораторном станке дельфину оказывал мой ассистент Клифф Таунсенд. В течение получаса он толкал животное вдоль и поперек бассейна, раскачивая лопасти его хвоста вверх и вниз, пока оно вновь не обрело способность самостоятельно двигаться. Записи, сделанные в то время, под­тверждают мою (и Таунсенда) версию этого события.

Ф.Г. Вуд. Морские млекопитающие и человек. Перевод А.А.Шербакова. Л., Гидрометеоиздат, 1979, с. 92-96.