English Deutsch
Новости
Новости антропологии
08.04.2020
Автор: С. Дробышевский

Неандертальцы-поморы

Неандертальцы обычно предстают в реконструкциях археологов и антропологов как суровые охотники-мясоеды, хищники высшего трофического уровня, гроза всех зубастых, копытастых, рогастых и хоботастых. Но появляется всё больше данных, что некоторые группы неандертальцев вели совсем другой образ жизни. Новая порция ценнейших сведений приехала из Португалии.

Раскопки в Фигуэйра Брава

Находки в Фигуэйра Брава

Тут уже несколько десятилетий археологи раскапывают стоянку Фигуэйра Брава (она же Аррабида, она же Сесимбра). Между 106 и 86 тыс.л.н. неандертальцы регулярно приходили в красивую пещеру с тремя эффектными входами. Нынче эти входы смотрят прямо на море, а лазурные волны бьют прямо в каменный порог; большая часть отложений была даже уничтожена прибоем. Однако в плейстоцене уровень воды был значительно ниже, так что прибежище неандертальцев располагалось за пару километров от пляжа. Тем не менее жизнь местных палеоантропов была тесно связана с океанскими пучинами. Они вообще были не прочь погулять. Так, кремень бравые троглодиты таскали аж за тридцать километров с севера. А за едой предпочитали ходить на северный берег залива Сетубал, прогреваемый солнышком, что в ледниковый период было актуально. Впрочем, судя по находкам не только листопадных, но и вечнозелёных дубов, росших по местным горам, а также винограда, климат был не так уж и суров.

А на взморье их ждало много всего вкусного. Слои в пещере просто нашпигованы орехами, раковинами и костями. Вдоль побережья шумели рощи пиний и можжевельника. Обугленная древесина пиний составляет 87% от всех растительных остатков в Фигуэйра Брава – неандертальцы явно собирали дровишки на обратном пути домой. А вокруг очагов неандертальцы накидали немало шишек и наплевали кучи скорлупы. Семена пиний – средиземноморский аналог наших кедровых орешков – и сейчас используются в кондитерской промышенности. Шишки, кстати, растут на верхушках пиний, куда надо старательно забираться: кажется, ещё никто не изображал неандертальца на сосне! Лучше всего вести такой промысел осенью или зимой, когда и орешки поспели, и из шишки ещё не высыпались. В пещеру неандертальцы приносили шишки целыми и расковыривали, иногда слегка обжигая на слабом огне. Уважали неандертальцы и оливки. Между прочим, учитывая регулярные следы "комплекса положения на корточках" на неандертальских скелетах, картина вырисовывается весьма характерная...

Но орешки и оливки были лишь закуской. Огромное количество раковин брюхоногих и двустворчатых моллюсков однозначно свидетельствует о пристрастиях пещерных жителей. Особенно они любили черноморских мидий, двустворок Ruditapes decussatus и морские блюдечки. Возможно, со временем менялись то ли вкусы, то ли условия, по крайней мере, от нижних слоёв к верхним количество раковин двустворок снижается, а морских блюдечек – растёт. Но мидии крупны, а блюдечки – мелки, да и отковыривать их от камней – не самое весёлое развлечение. Но не беда! – неандертальцы нашли замену моллюскам. В поздних слоях обнаруживаются сотни осколков панцирей и клешней крабов, в основном – крупных бурых крабов. А они, на всякий случай, вырастают в среднем до восьмисот граммов, а порой и до трёх килограмм весом! Попадались неандертальцам и другие крабы, в том числе паучьи, похожие на наших камчатских. Показательно, что большая часть находок – клешни, часто обожжённые и разломанные. Про пивко археология умалчивает... Из жизнеописания крабов известно, что взрослые особи появляются в мелких водах летом. Учитывая расклад по орешкам, ракушкам и крабам, можно предположить, что во времена образования ранних слоёв неандертальцы жили в пещере с осени по зиму, а во времена поздних слоёв – с весны по лето.

Уважали неандертальцы и ихтиофауну. Рыбьи кости оказались тут точно через неандертальскую кухню, ведь два километра от берега моря – немалое расстояние; ни звери, ни птицы не натащили бы сюда столько рыбы. Кстати, рыбьих голов не найдено, одни позвонки – видимо, первичная разделка шла за пределами жилища. Первое место в меню занимали европейские угри, иногда их заменяли угри-конгеры и мурены – вместе взятые они составляли 65,5% от всех прочих костных рыб (для сравнения, в голоценовых слоях – лишь 1,2%). Преобладали угри длиной в треть метра; в этом возрасте их легко найти в устьях рек и у морских берегов, так как они стремятся в море для размножения. Некоторые угриные кости тёмно-коричневые: как осторожно отмечают авторы исследования, это свидетельствует о "низкотемпературном приготовлении", мы же наберёмся наглости и заявим прямо – их коптили. Копчёный угорь и сейчас – деликатес. Реже неандертальцам доставались кефали (это вам не Одесса, шаланды не были полны), мелководные акулы и морские караси, в том числе дорадо. Лишь однажды первобытным рыбакам свезло и они словили атлантическую сельдевую акулу длиной больше метра. То-то, наверное, радости было!

На суше, вероятно, под сенью пиний, неандертальцы иногда ловили балканских черепах – их разломанные и обожжённые панцири красноречиво говорят о судьбе несчастных рептилий.

Гораздо меньше троглодиты уважали птиц (или же не могли или не умели их поймать). Лишь пару раз им достались кряквы и вороны, по разу – куропатка, баклан, чайка, олуша, кайра, гагара, а также всякая мелочь типа кукушки, сычика, вальдшнепа, песочника и клушицы. Впрочем, часть птиц вообще была добычей не неандертальцев, а мелких хищников, судя по следам их зубов на костях крыльев. Однако пещера была удалена от моря, да и не гнездятся морские птицы в пещерах, так что как минимум их сюда приволокли именно люди. Перья ястреба-перепелятника, коршуна и грифа, чьи кости тоже тут есть, судя по находкам в других пещерах, могли бы использоваться как украшения, но для Фигуэйра Брава это ни разу не доказано.

Конечно, неандертальцы не были бы неандертальцами, если бы не охотились на зверей. Впрочем, и тут они были довольно оригинальны: первое место в добыче занимали зайцы и кролики. Правда, их останки могли быть натащены в пещеру хищниками, занимавшими жилплощадь, когда люди надолго покидали уютные своды; о проживании тут кошек, рысей, лис, волков, гиен и медведей мы знаем не только по их костям, но и по копролитам. К сожалению, на костях животных не сохранилось ни погрызов или свидетельств переваривания медведями или гиенами, ни следов орудий, так что оценить сравнительный вклад неандертальцев и хищников, а также понять, как тут оказались сами хищники – добровольно или не очень – не получается. Но статистика говорит сама за себя: за исключением зайцев, 89% составляют копытные, 7% – большие хищники и 4% – мелкие хищники. Впрочем, многие кости копытных обожжены, так что их-то тащили сюда именно люди. Особенно уважали неандертальцы благородных оленей, чуть меньше – козлов, ещё чуть меньше – лошадей, быков и кабанов. Лишь один фрагмент моляра принадлежал древнему слону (кстати, не мамонту, а именно слону). Статистика не особо достоверная, но наводит на размышления – не выбирали ли прибрежные неандертальцы добычу по принципу наибольшей безопасности? Это идёт совершено вразрез с образом брутальных родственников из соседних областей, ведь многие из тех не разменивались на оленей, предпочитая именно мамонтов и шерстистых носорогов. Может, название Фигуэйра Брава говорящее? – фиговая какая-то бравость получается!

Пару раз бродившим по мелководью в поисках моллюсков, крабов и угрей отважным собирателям улиток повезло – они нашли дельфина-белобочку и кольчатую нерпу, о чём свидетельствуют позвонки и кости ласт. Кстати, крымские неандертальцы в подобной ситуации тащили дельфина до Заскальной не два, а все сорок километров, если не полсотни. Деликатесы-вкусняшки – они такие, чего ради них не сделаешь! Впрочем, ни в Португалии, ни в Крыму охота на морских млекопитающих не была постоянным занятием, такие пиршества были случайными и почти не повторялись.

Если суммировать все данные вместе и сравнить их с материалами по африканским прибрежным пещерам и данными по палеодиетологии голоценовых людей Иберии, выходит, что в питании неандертальцев Фигуэйра Брава морская пища занимала до 50%. В принципе, подобные группы неандертальцев были известны и раньше, например, из пещер Гибралтара,

но здорово, что подробная статистика из португальской пещеры обосновывает морскую специализацию более чем надёжно.

От нового образа неандертальцев – прибрежных собирателей – можно вести богатые рассуждения о судьбах и тенденциях развития тогдашних человечеств. С одной стороны, в Южной Африке среди протосапиенсов такой образ жизни вроде бы был более распространён. С другой – более пологие европейские берега глубже утонули после подъёма уровня океана, и лишь потому мы можем находить в Европе свидетельства такого рода гораздо реже. Возможно, мы знаем меньше неандертальцев-рыболовов, чем неандертальцев-охотников тоже лишь по этой причине, а не из-за реального соотношения этих вариантов хозяйства.

С ещё одной стороны, сапиенсы, заселившиеся в Европу позже, но тоже во время низкого положения океана, гораздо чаще и богаче использовали водные ресурсы и были склонны дальше таскать дары моря от этого самого моря. Что ещё важнее, кроманьонцы очень часто использовали всяческие раковины и кости морских животных для изготовления орудий и украшений, ценили их и обменивались ими. В принципе, для неандертальцев примеры подвесок из раковин тоже известны, но в Фигуэйра Брава среди сотен находок не нашлось ни одной окрашенной, продырявленной или хотя бы поцарапанной ракушки. Получается, разница поведения неандертальцев и сапиенсов всё же была весьма значительной.

Как итог, можно в очередной раз констатировать, что шаблоны и стереотипы, особенно в отношении образа жизни древних людей, всегда остаются лишь шаблонами и стереотипами. Реальность гораздо интереснее! Неандертальцы, лузгающие орешки под копчёного угря – тому яркое свидетельство.

 

Источник:

  • Zilhão J., Angelucci D.E., Araújo Igreja M., Arnold L.J., Badal E., Callapez P., Cardoso J.L., d'Errico F., Daura J., Demuro M., Deschamps M., Dupont C., Gabriel S., Hoffmann D.L., Legoinha P., Matias H., Monge Soares A.M., Nabais M., Portela P., Queffelec A., Rodrigues F., Souto P. Last Interglacial Iberian Neandertals as fisher-hunter-gatherers // Science, 2020, V.367, №eaaz7943, pp.1-13.


Интересно

"Палеонтологи обычно отправляют с поля домой посылки с образцами окаменелостей, чтобы не тащить с собой тяжелые ящики. Однажды Елена Александровна Иванова, крупнейший знаток каменноугольных отложений на Русской платформе, пришла на почту получать свою посылку, там смутились и сказали: «Извините, чехол надорван, возможно, часть вещей похищена, и хулиганы наложили вместо них камней». Но Иванова успокоила почтовиков."

Учёные шутят / Авторы-сост.: Федин С.Н., Горобец Б.С., Золотов Ю.А., М., «Лки», 2010 г., с. 195.

Catalog gominid Antropogenez.RU