English Deutsch
Новости
Достающее
звено

Происхождение Homo: а может, всё было так?..

Как же можно попытаться свести всё это многообразие находок и их интерпретаций?

В промежутке от 3 до 2 миллионов лет грацильные австралопитеки переставали быть грацильными. У некоторых это выразилось в увеличении передних зубов – Australopithecus garhi, у большинства – в увеличении задних. Как уже упоминалось, порядка 2,5 миллионов лет назад в связи с некоторым похолоданием и осушением климата среди разных групп африканских животных наблюдаются аналогичные изменения жевательного аппарата. В русле всеобщих изменений из вида Australopithecus afarensis возникал вид Paranthropus aethiopicus и через него – Paranthropus boisei. Восточноафриканские парантропы адаптировались и даже специализировались к питанию травянистой растительностью, что особенно наглядно прослеживается в результатах палеодиетологических анализов (Sponheimer et al., 2013). Одновременно, характер стёртости эмали их зубов, палеоэкологические реконструкции и даже само обилие костей парантропов позволяют предположить, что жили они всё же не совсем в открытых саваннах, а скорее рядом с водоёмами, питаясь, вероятно, осокой (Cerling et al., 2011). Те же популяции, которые сохраняли "широкие взгляды на жизнь", питались всем подряд и жили где попало, не столь специализировались своим жевательным аппаратом. 

Фактически, эволюция гоминид интервала 3–2 миллиона лет назад – это появление массивных австралопитеков, тогда как Homo – отставшие неспециализированные группы, не нашедшие своего тёплого местечка и бесприкаянно мыкавшиеся там и сям по африканским просторам.

Однако, появление специализированного варианта не могло произойти мгновенно и никак не сказаться на состоянии "серой массы". На протяжении неведомого промежутка времени особи "препарантропов" и "прелюдей" могли скрещиваться между собой. Скорее всего, этот промежуток был не таким уж коротким, ибо у приматов репродуктивные барьеры вообще слабы. Отсутствие или ослабление конкуренции вследствие специализации и обитание в специфических условиях позволили первым парантропам вырасти в численности, судя по соотношению находок, успешнее, чем первым Homo. Таким образом, генные потоки в некоторый момент должны были преобладать от "препарантропов" к "прелюдям", имея закономерным результатом увеличение у последних массивности в целом и мегадонтии в частности. Надо думать, именно этот эффект мы и наблюдаем в явных "парантропоидных" чертах Homo rudolfensis. Практически все гоминиды с датировками больше двух миллионов лет обладают мегадонтными молярами и несколько уменьшенными передними зубами, их нижние челюсти массивны, с толстыми телами и высокими восходящими ветвями. 

Таким образом, Homo rudolfensis – это первые люди, несущие немалый "заряд парантропности". 

Вероятно, скрещивание между парантропами и уже "готовыми" эогомининами могло происходить и позже, не такого ли метиса мы имеем в лице KNM-ER 1805? Или этот "Загадочный Череп" представляет позднюю разновидность Homo rudolfensis – с уменьшенными зубами, но выраженными прочими признаками этого вида?

Несколько иная ситуация сложилась в Южной Африке. Там тоже появились парантропы, но другого, заметно менее массивного вида Paranthropus robustus. Этот вид резко отличался от восточноафриканского преобладанием в диете частей древесных растений. Впрочем, численность южноафриканских парантропов тоже была заметно большей, чем местных "ранних Homo". Всё же, меньшая массивность южноафриканских "препарантропов" и их более позднее возникновение оказали закономерно меньшее влияние на "прелюдей", что мы видим, например, в особенностях немегадонтных Australopithecus sediba. Впрочем, в последующем, с оформлением Paranthropus robustus, южные эогоминины также не избежали "робустизации", причём едва ли не большей, чем восточноафриканские. Увеличение размеров зубов, массивности челюстей и резкое сближение височных линий у Stw 53, SK 80/846/847 и прочих телантропов или Homo gautengensis может отражать именно этот процесс.

Расстояние от Восточной Африки до Южной велико, но не непреодолимо, находки в Малави показывают, что гоминиды вполне могли проникать из одной части континента в другую. Вряд ли регионы были изолированы столь сильно, что формировались разные виды, скорее, ситуация была аналогична положению с современными павианами. Западноафриканский гвинейский павиан отличается от североафриканского анубиса, который отличается от гамадрила с севера Восточной Африки, тот, в свою очередь, – от бабуина юга Восточной Африки, а последний – от южноафриканского чакмы. Вместе с тем, отличия не мешают всем им гибридизироваться в пограничных зонах, почему разные авторы склонны выделять от одного до пяти видов. Так и с гоминидами: мы можем статистически отличать южно- и восточноафриканских, но отдельные признаки отдельных находок иногда дают неожиданные специфические сходства на разных концах континента.

Другое дело – эогоминины, покинувшие пределы континента около двух миллионов лет назад. Фактически, это были поздние рудольфенсисы, но, уйдя с прародины, они оказались в изоляции. Поэтому по пути они, естественно, менялись, так что в Дманиси мы встречаем людей, которые по многим показателям не отличаются от Homo rudolfensis, но всё же имеют некоторую специфику.

Со временем парантропы и эогоминины в Африке дифференцировались всё больше; первые становились всё массивнее, а вторые, изолировавшись генетически, стали грацилизоваться, что наглядно выразилось в уменьшении размеров челюстей и заклыковых зубов. С этого момента – порядка 1,85 млн.л.н. – начинается вид Homo habilis. Впрочем, грацильность этого вида весьма относительна: во-первых, имеется целый ряд находок, связывающих Homo rudolfensis и Homo habilis непрерывной изменчивостью; это, например, KNM-ER 1590, OH 4 и даже OH 7 – голотип вида "Человек умелый", во-вторых, размеры зубов и относительная величина челюстей хабилисов больше, чем у последующих гоминид. Homo habilis удивительны двумя странностями. Во-первых, у них уменьшился не только жевательный аппарат, но и размеры мозга. Во-вторых, пропорции их тела и конечностей оказываются едва ли не архаичнее, чем у афарских австралопитеков. Таким образом, мы видим, что понятие "прогресса" весьма относительно, он виден только на больших временных интервалах и немало зависит от конечного итога. Но ведь вопрос и в том – есть ли он, конечный итог? 

С точки зрения самих хабилисов они, несомненно, были заметно прогрессивнее своих предков, так же как и мы считаем себя прогрессивнее неандертальцев и кроманьонцев, превосходивших нас мозговитостью. 

Порядка 1,65 млн.л.н. постепенные изменения мофотипа Homo habilis достигли такого уровня, что можем говорить о появлении нового вида – Homo ergaster. Его представители стали заметно крупнее, уменьшение зубов сопровождалось заметным ростом мозга и преобразованиями черепной коробки. Поскольку репродуктивно эргастеры были уже давно и полностью отделены от парантропов, а экологическая пластичность в сочетании с развитием культуры позволяла занимать всё новые местообитания, Homo ergaster могли вступать с Paranthropus в прямую конкуренцию. Значительно больший интеллект и отсутствие пищевой специализации дали эргастерам заметные преимущества, а судьба массивных австралопитеков была предрешена. Предыдущий миллион лет трудовой деятельности не мог не сказаться и на строении рук эргастеров: они, похоже, стали первыми обладателями "трудовой кисти" и, видимо, именно благодаря этому смогли создать новую культуру – ашельскую, существовавшую после ещё больше миллиона лет. 

Так ли всё было? Слишком много возможностей, слишком много допущений и предположений...

Мы точно знаем, что 1,2 миллиона лет назад архантропы уже расселились до Испании на западе и до Китая и Явы на далёком востоке. Начиналась заря нового этапа эволюции гоминид. Но что происходило до этого? До этого лежал бурный и насыщенный событиями миллион лет – загадочный миллион. 

Назад: Сколько было видов ранних Homo?

Интересно

Поскольку эти крайне забавные и любознательные представители живущего рода Simiae, на которых невозможно смотреть без восторга и изумления, столь похожи на человека, естествоиспытатели должны всячески стараться понять их. Приходится только удивляться, почему столь жаждущий новых познаний человек поступал до сих пор так неблагоразумно, что не попытался рассеять мрак, окружающий Troglodytes, своих ближайших родственников ... Что, спрашивается, может доставить человеку (не исключая даже и самих монархов) большее удовольствие, нежели созерцание рядом с собой этих столь домашних животных, которыми никогда не надоест любоваться? Разве трудно Королю достать этих животных, за что, безусловно, вся нация склонится перед ним в благодарном поклоне?

Catalog gominid Antropogenez.RU