Тёмным ноябрьским днём 1929 года в то время ещё только зарождающаяся Британская археологическая школа в Ираке начала сбор средств. Центральный зал Вестминстера был переполнен людьми: публике показывали диафильмы о последних открытиях в Ираке, а за ними последовали выступления длинного списка спикеров, в том числе архиепископа Кентерберийского и леди Астор — первой женщины, ставшей депутатом нижней палаты парламента Великобритании. Председательствовал генерал-майор сэр Перси Кокс. После Первой мировой войны Кокс служил Верховным комиссаром в Ираке, в самом начале британского мандата — в этом качестве он и подружился с Гертрудой Белл.
Британская археологическая школа в Ираке (BSAI) была идеей Гертруды Белл, и именно благодаря ей удавалось привлекать к проекту важных персон. Известная путешественница и писательница, Гертруда тесно занималась политикой Ирака и Большого Ближнего Востока, но главной её страстью на протяжении всей жизни оставалась археология. Перед смертью в 1926 году она оставила 6 тысяч фунтов стерлингов доверенным лицам из Британского музея, которые позже были использованы для создания Британской археологической школы в Ираке.
Целью сбора в 1929 году было накопить ещё 14 тысяч фунтов стерлингов на обустройство школы, но времени у них оставалось очень мало. Месяцем ранее биржевой крах спровоцировал Великую депрессию, и к зиме 1931 года удалось собрать лишь 9,359 тысяч фунтов стерлингов. Тем не менее, когда британский мандат в Ираке подходил к концу, школа открылась, хотя и в не таком масштабном виде, как планировалось. Целью школы было дать возможность британским археологам и студентам работать в Ираке, или же с иракскими материалами — для этого учреждение спонсировало раскопки и предоставляло стипендии и гранты на поездки. Средств на осуществление своей деятельности в Ираке у них оставалось в обрез, в 1930-х школе пришлось особенно несладко, а с началом войны её работа была и вовсе приостановлена. В отсутствие собственных исследований, школа помогала иракским археологам публиковать свои работы в собственном журнале, который назывался просто «Ирак».
В послевоенные годы дела у британской археологической школы в Ираке пошли в гору. В 1946 году она получила первое государственное финансирование, и в 1946 году парламент постановил выплатить им 4 тысячи фунтов стерлингов, позволившие учреждению купить помещение в Багдаде и наконец приступить к работе. Сэр Макс Мэллован был назначен первым руководителем и сразу же прибыл на место с секретарём, шестью студентами и своей знаменитой супругой Агатой Кристи. Кристи до сих пор очень известна в археологических кругах благодаря детективу «Убийство в Месопотамии». Последующее десятилетие Мэллован вместе со школой провёл за раскопками ассирийской столицы Нимруд, частично разрушенной исламскими боевиками в 2015 году.
В 1960-х Британская школа археологии в Ираке стала заниматься новыми раскопками в Телль эр-Римах и в Телль-Тайя. Они переместились в более просторное и приятное помещение и к началу 1970-х ежегодно принимали порядка 70 студентов и исследователей. Помимо популярной программы раскопок, школа стала центром притяжения разношерстного круга иностранных гостей и дипломатов, а также служила связующим звеном для зарубежных и иракских археологов. Библиотека школы была, пожалуй, лучшим источником книг о месопотамской археологии на Среднем Востоке — вдобавок, у них было отличное собрание детективов. В 1970-е и 1980-е Багдад стал процветающим, современным и динамичным городом, а жизнь в британской археологической школе была насыщенной и интересной.
Тем не менее, беда уже маячила на горизонте: в 1968 году партия Баас пришла к власти и жизнь — как для жителей Ирака, так и для иностранцев — становилась все тяжелее. В 1973 году новый закон потребовал от всех иностранных школ пройти перерегистрацию, и в ответ на свое заявление Британская школа археологии, наряду со многими другими, получила отказ. После этого учреждение официально закрылось. Тем не менее, Николасу Постгейту, в то время руководившему школой, удалось убедить посочувствовавший ему Департамент древностей Ирака позволить им продолжить работу, но уже под новым именем. Школа переехала в другое помещение и возобновила работу от имени Британской археологической экспедиции в Ираке.
В 1976 году умерла Агата Кристи, и британская археологическая школа провела прощальную церемонию в Лондоне. Её призрак всё ещё оставался в Багдаде — в виде клозетного стула, который она сделала, чтобы ей не приходилось приседать в уборных. К сожалению, этот «трон» вместе со специальным туалетным сиденьем навеки канул в лету: его сжёг пьяный член раскопочной команды в ночь Гая Фокса (традиционный британский праздник, в который принято зажигать костры и устраивать фейерверки) в конце 1970-х.
В 1977 году в школе начался новый этап интенсивных полевых работ, инициированный программой строительства крупных плотин в северном Ираке. Департамент древностей созвал иностранные команды для охранных раскопок на участках, которые вот-вот должно было затопить — и британская археологическая школа тут же приступила к работе. По сравнению со всеми текущими проектами, этот был очень масштабным: команды работали в полях по шесть-десять месяцев в году, привлекая большое количество местных рабочих. Работа была сложной и порой непредсказуемой: однажды власти Ирака решили без предупреждения опробовать плотину Эски Мосул — из-за этого жители деревни и археологи были вынуждены бежать, спасая всё, что могли, от волны быстро поднимающейся воды.
Ирано-иракская война в 1980-х стала предпосылкой для новых опасностей и трудностей. Запасов еды не хватало, из-за чего сотрудники школы были вынуждены вставать в общую очередь за необходимыми продуктами вроде хлеба и яиц. Без дипломатических контактов и помощников жизнь в школе становилась несладкой: не было проточной воды, а электроэнергию часто отключали. Постепенно помещение стало пристанищем сломанной мебели, пауков, термитов и блох. С крыши сотрудники школы могли наблюдать падение иранских ракет «Скуд» в пригороде Багдада. Появлялось всё больше ограничений: было опасно носить с собой карту или камеру, все письма вскрывали и читали иракские цензоры, а правительственного министра, впавшего в немилость, убили в соседнем доме. Иракские археологи больше не навещали школу, хотя её сотрудники всё равно передавали им книги и журналы, когда могли.
Начало Первой войны в Персидском заливе в 1990 году положило конец международной археологии в Ираке. Британская археологическая школа закрыла свои двери в Багдаде, в надежде вскоре вернуться, и перенесла раскопки в Сирию и Бахрейн. В то время цель школы фундаментально изменилась. Обеспокоенная всплеском мародёрства, захватившим Ирак из-за санкций в середине 1990-х, британская археологическая школа оказалась в центре продолжительного кризиса в области культурного наследия. Вместо того, чтобы спонсировать поездки в Ирак для британских студентов, школа начала финансировать обучение иракцев в Великобритании. Школа отправляла научную литературу и периодические издания в университеты Ирака, которым были недоступны международные стипендии, и стала финансировать консервационные работы в Музее Ирака. После вторжения США в 2003 году британская археологическая школа объявила сбор средств на сохранение наследия Ирака, а также добавила в свою конституцию две новые цели: помощь коллегам из Ирака и информирование публики о том, что происходит с этой страной и её культурным наследием.
На пике всплеска мародерства — в пост-саддамовский период — британскую археологическую школу настигло несчастье. После первого парламентского гранта, выданного в 1946 году, учреждение стало сильно зависеть от государственного финансирования — больше, чем от пожертвований и спонсоров. К началу 2000-х школа функционировала по большей части за счёт крупного ежегодного гранта Британской Академии. Однако модель предоставления средств большим школам и обществам, а не конкретным проектам, начала постепенно терять расположение общества. Учреждения вроде британской археологической школы в какой-то мере считались слишком узкоспециализированными и даже устаревшими — считалось, что от них веяло колониализмом. Британская Академия сократила свое финансирование в конце 1990-х, урезала до половины в 2007 году и совсем прекратила его в 2009-м. Британская археологическая школа была разочарована, видя, как мало делают британские власти для предотвращения мародерства и разграбления иракских достопримечательностей и музеев после войны, а также, как они махнули рукой на единственную британскую организацию, которая пыталась что-то с этим сделать. Спустя 75 лет британская археологическая школа в Ираке оказалась на грани исчезновения.
И всё же школа не умерла— и даже сумела начать новую жизнь. В 2007 году учреждение вновь открылось, но уже под именем Британского института исследования Ирака (BISI), а её деятельность больше не ограничивалась археологией и историей, а также содействием британским археологам — теперь она занималась продвижением наследия и культуры Ирака и оказанием помощи государству с помощью новых сотрудничеств, коллабораций и грантов. Это было трудно, но им отчасти удалось преодолеть финансовый кризис благодаря привлечению средств, реализации активов и существенной поддержке Британского музея. Археологам позволили оставить за собой офис в Британской Академии, и BISI продолжили работу, хоть и на более «урезанном» уровне.
Десять лет спустя работа Британского института исследования Ирака получила признание. Сорок исследователей из Ирака смогли воспользоваться грантами на поездки в Великобританию. Кроме того, Британский институт часто организует мероприятия по продвижению культуры Ирака. Они сыграли большую роль в возвращении зарубежных археологов на землю Ирака после паузы почти в поколение. Институт также сыграл основную роль в становлении нового Музея Басры, открытого всего пару месяцев назад — в нём всё так же царит дух Гертруды Белл, основавшей Музей Ирака в Багдаде. Тем не менее, все это не было бы возможным без огромной сети контактов и хорошей репутации, которые удалось наработать еще в годы существования Британской археологической школы. И, хотя институт больше не участвует в грандиозных раскопках сродни тем, что были раньше, их нынешний подход — когда учреждение в большей степени стремится помочь людям и сохранить их наследие, и в меньшей — просверливать дыры в археологических памятниках — гораздо актуальнее для наследия Ирака в кратко- и среднесрочной перспективе. Британская археологическая школа Гертруды Белл прошла через многое с момента своего основания в 1926 году, но она жива до сих пор и, возможно, актуальна как никогда.
Перевод: Екатерина Соколова
Когда в 1817 г. с корабля спускали лошадь для короля Помаре, канаты лопнули, и лошадь упала в воду; туземцы [таитяне] немедленно спрыгнули за борт и своими криками и тщетными усилиями помочь животному чуть не утопили его. Но как только лошадь добралась до берега, все население бросилось бежать, стараясь спрятаться от этой «носящей человека свиньи», как они окрестили лошадь.
Чарлз Дарвин. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». Москва, ГИГЛ, 1953 г., с. 441.
Любое использование материалов портала -
только с письменного разрешения
редактора портала - Александра Соколова.
© Antropogenez.ru - Эволюция человека, 2010-2023
info(at)antropogenez.ru
Направляя нам электронное письмо или заполняя любую
регистрационную форму на сайте, Вы подтверждаете факт
ознакомления и безоговорочного согласия с принятой у нас
Политикой конфиденциальности.
