«Чтение черепа»: как появилась френология и почему ей все поверили

В XIX веке среди образованных горожан и аристократов появилась удивительная по нашим временам мода на занятия наукой: толпы джентльменов бродили по берегу моря в поисках останков ископаемых моллюсков, собирали гербарии, препарировали органы и изучали анатомию. При этом те же самые джентльмены могли на следующий день посетить хироманта или отправиться на спиритический сеанс. Распространяющийся учёными и философами материализм в сознании людей причудливо смешивался с религией и суевериями, позволяя всерьёз рассуждать о наиболее благоприятных условиях для вызова духов или требовать «справку» от френолога при приёме на службу.

Исследователи осознали роль мозга в мышлении, но у них не было технологий, чтобы по-настоящему изучить, как это орган функционирует. Френология — «чтение» внутреннего мира человека по буграм и впадинам его черепа — появилась как бы на стыке настоящей науки и магического мышления, которому поддался австрийский врач Франц Йозеф Галль, оформивший свои ошибочные догадки в убедительной по тем временам научной манере.

Пучеглазые умники и «открытие» френологии

Изобретатель френологии Франц Йозеф Галль был образованным и успешным венским врачом-терапевтом. Профессиональные интересы Галля были связаны с нервной системой: его первая крупная научная работа так и называлась — «Исследование нервной системы вообще и мозга в частности». Врач коллекционировал черепа людей и животных — эта коллекция позже пригодилась ему на лекциях, где он демонстрировал черепа публике. 

Сам Галль рассказывал, что первые шаги в френологии он сделал ещё в школе, где заметил, что некоторые из его сверстников обладают лучшей памятью, чем остальные. По случайному стечению обстоятельств все эти одноклассники Галля имели одну общую особенность — глаза навыкате. Будущий врач решил, что выпученные глаза как-то связаны с памятью и интеллектом, а позже из этой догадки выросла идея о взаимосвязи строения черепа и развитии духовных функций человека.

Параллельно с врачебной практикой Галль занимался краниометрией: собирал и измерял черепа, описывал их и пытался найти связи между физическим строением и психическими особенностями животных и людей. Врач заметил, что кора головного мозга человека гораздо больше, и связал это с наличием у людей интеллекта. Исследования эмбрионов с анэнцефалией и гидроцефалией привели Галля к выводу, что уровень интеллекта напрямую зависит от размера мозга, а затем и к тому, что строение мозга отражается на внешней поверхности черепа. Обе эти догадки, ставшие основой для теории френологии, оказались неверными — однако фундаментальные научные промахи Галль с лихвой компенсировал ораторским мастерством, подтасовкой результатов и искренней убеждённостью в собственной правоте.

Со студенческих лет Галля особенно интересовали черепа людей с ярко выраженными необычными наклонностями и психическими особенностями — австриец ощупывал головы заключённых, пациентов психиатрических лечебниц, приютов и больниц. Обнаружив на черепах нескольких человек схожие выпуклости, Галль соотносил их с психическими качествами: например, исследовав головы нескольких карманников, френолог обнаружил у них одинаковые выступы за ушами, поэтому эта область черепа оказалась ответственной за «чувство собственности и желание украсть». Революционная идея о том, что психические функции локализованы в разных разделах мозга, пришла к Галлю после наблюдений за людьми, потерявшими ту или иную когнитивную способность из-за травмы головы. Наблюдения за такими пациентами до сих пор являются важным материалом для нейробиологов.

Всего Галль выделил 27 «способностей», определяющих личность человека — 6 интеллектуальных и 21 аффективную, при этом 19 из этих черт присутствовали и у животных. В список «способностей» Галля попали и абстрактные черты характера вроде «милосердия» или «любви к дому», и умственные способности, например, «к распознаванию лиц» или к «подвижной мимике». Австриец считал, что по шишкам и впадинам на черепе можно определить, насколько у человека развиты математические и поэтические таланты, тщеславие, репродуктивные инстинкты, способность любить, чувство юмора, деструктивность и склонность к убийству. Последние, по мнению Галя, локализовались над ухом, так как этот раздел черепа отличается внушительными размерами у большинства хищников.

В 1810 году Галль и его ученик Шпурцгейм выпустили первую часть четырёхтомника «Анатомия и физиология нервной системы», дополненную множеством френологических иллюстраций. Из этого труда легко выделить основные постулаты френологии, которые и стали причиной её гибели как академической дисциплины. Во-первых, Галль и его последователи считали, что у каждого человека есть врождённый набор нравственных и умственных качеств, причём набор достаточно специфический (со временем френологи расширили его с 27 качеств до 39). Во-вторых, они верили, что за каждую способность психики отвечает определённый раздел мозга, и это прямо отражается на его размере: если способность хорошо развита, соответствующая часть мозга будет больше размером, если слабо — меньше. И в-третьих, френологи считали, что строение черепа отражает рельеф коры головного мозга — поэтому, ощупывая выступы и впадины на голове человека, можно судить о степени развития различных областей его мозга.

У подхода Галля было много общего с физиогномикой — существующим с античных времён учении о связи черт лица человека или животного с его характером. Правда, большинство приверженцев физиогномики имели примитивные представления об анатомии человека — на протяжении веков органом, вмещающим «душу», или сознание, человека, считалось сердце. В сравнении с трактатами по чтению лиц идея Галля кажется более убедительной: учёный знал, что мозг — это орган, отвечающий за мышление, пытался понять, как он работает, и сделал верное предположение о том, что мозг неоднороден и разные его части отвечают за разные функции. В XIX веке идея о локализации психических функций была не самой популярной — но через 200 лет мы точно знаем, что в этом Галль оказался прав.

Что не так с френологией

Френологию критиковали и высмеивали с момента её появления — в частности, религиозные деятели, которые подозревали Галля, нашедшего на черепе «шишку религиозности и атеизма», в богохульстве. Были и учёные, сомневавшиеся в методах австрийца, однако в течение долгого времени никто не мог предоставить веские аргументы против френологии. Это было трудно сделать ещё и потому, что Галль признавал только результаты экспериментов, подтверждающие его теорию: для всех остальных случаев он находил какое-нибудь объяснение — например, если человека без музыкального слуха находилась «шишка музыкального таланта», френолог заявлял, что у человека есть творческий потенциал, которому просто не уделили достаточно внимания, поэтому он не развился. 

Всё это вкупе с лекторским талантом и подкупающей осведомлённостью Галля в анатомии долго туманило головы европейцев. Тем не менее, уже при жизни Галля были совершены открытия, доказавшие несостоятельность его теории. 

Француз Мари-Жан-Пьер Флуранс, который, как и Галль, специализировался на нервной системе человека, опроверг одно из фундаментальных положений френологии — о том, что очертания черепа соответствуют форме головного мозга. Ещё до этого, в 1808, Флуранс проводил экспертизу работ Галля по френологии, в результате этой экспертизы французская Академия отказала австрийцу в членстве. Любопытно, что инициировал пристрастную проверку Галля сам Наполеон — можно предполагать, что в этом какую-то роль сыграла негативная оценка френологом черепа самого императора.

В 1823 году Флуранс доказал, что мозжечок, расположенный в задней нижней части черепа, отвечает за двигательные функции, а также обнаружил в продолговатом мозге дыхательный центр, который невролог назвал «жизненным узлом». Флуранс проводил эксперименты на птицах, полностью или частично удаляя им разные части мозга: так исследователь понял, что восприятие раздражений внешнего мира и произвольные движения зависят от больших полушарий. Хотя продвинуться дальше в локализации психических функций Флурансу не удалось (учёный ошибочно полагал, что полушария однородны по своим функциям), его труды нанесли серьёзный урон репутации френологии — экспериментально доказанные открытия Флуранса явно не вписывались в френологическую карту черепа, составленную Галлем и Шпурцгеймом. Чуть позже, в 1825, врач Жан-Батист Буйо локализовал речевой центр в лобной доле мозга, в это же время было открыто и описано полосатое тело, регулирующее мышечный тонус. 

В своём «Базовом трактате о человеческой физиологии» («Pr?cis ?l?mentaire de physiologie», 1816) физиолог Франсуа Мажанди с уверенностью причислил френологию к лженаукам: «Френология есть лженаука сего дня; как и астрология, некромантия или алхимия в своё время, она претендует на установление в головном мозге различных видов памяти. Её утверждения голословны, никакой проверки они не выдерживают».

Несмотря на такую однозначную характеристику от научного сообщества, френология значительно пережила своего создателя, умершего в 1828 году. Это произошло благодаря последователям Галля, продолжавшим попытки развивать чтение черепов как науку: огромный вклад в распространение френологии внёс эдинбургский юрист Эндрю Комб — после встречи с Шпурцгеймом он увлёкся неврологией и издал книгу «Строение человека», которая стала третьей по популярности книгой 1830-х годов в Великобритании. Но главный успех — и деградация до беззастенчивого шарлатанства — ждал френологию за океаном.

Успех френологии за океаном: фарфоровые головы и прибор для анализа черепа

К середине XIX века так называемая «научная» стадия развития френологии благополучно закончилась — Старый Свет постепенно забывал об учении Галля, а вот в США «чтение черепов» процветало. В 1830-х френологией заинтересовались предприимчивые братья Фаулеры — Орсон Сквайр и Лоренцо Найлс: они поняли, что на френологии можно отлично заработать, и начали продавать пособия и инструменты для измерения черепов, давать частные консультации и лекции для широкой публики. Фаулеры вдохновили немало шарлатанов по всей стране — тем, что смог выучить красиво звучащие термины из френологического атласа, был обеспечен заработок на простодушных американцах, желающих узнать свою судьбу. 

В 1860 году Лоренцо Найлс Фаулер решил, как бы мы сказали сегодня, вывести свой проект на международный уровень: предприниматель поехал на родину лженауки — в Великобританию, где френологию уже подзабыли, и в течение двух лет выступал с лекциями по всей стране. Тогда же Фаулер начал выпускать знаменитые фарфоровые головы с френологической картой — в таких количествах, что их до сих пор легко можно купить на eBay. После гастролей Фаулера френология снова стала популярной в Европе — сеансы по чтению черепа посещали и аристократы, и обычные горожане, а к началу XX века изобрели психограф — устрашающее на вид устройство, напоминавшее парикмахерский сушуар, которое якобы считывало рельеф головы испытуемого и печатало его «диагноз». 

При чём здесь Тургенев, Шарлотта Бронте и Тарантино 

Френология была настолько популярна, что её следы нетрудно обнаружить в произведениях классиков — в «Герое нашего времени» Лермонтов написал, что неровности черепа Вернера «поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей», а у отца Базарова, главного героя «Отцов и детей», в кабинете стояла гипсовая голова с френологическими отметками. Козьма Прутков написал сатирическую пьесу «Черепослов, сиречь Френолог», в которой, помимо френолога, фигурирует гидропат — целитель, верящий в медицинскую эффективность пресной воды.

Измерением черепов увлекался и Артур Конан Дойль (а заодно и Шерлок Холмс), и Шарлотта Бронте, что отразилось на её персонажах — в романе «Джейн Эйр» мистер Рочестер гадает по лицу главной героини, в оригинальном тексте есть множество отсылок к учению Галля.

Френология нередко упоминается и в современных фильмах, комиксах, книгах и сериалах — в основном как напоминание о причудливых занятиях викторианцев: например, этой лженаукой увлекается героиня фильма «Без истерики» (рассказывающего, между прочим, об изобретении вибратора) — до тошноты благопристойная и высокоморальная Эмили, которая играет Шопена и читает вслух стихи о возвышенной любви. Увлечение Эмили френологией иронично подчёркивает её простоватую и впечатлительную натуру. В этом отрывке из фильма показано, как Эмили ощупывает голову своего доктора Мортимера Грэнвиля, предсказывая ему большую славу. Мрачную сторону лженауки показал Тарантино в фильме «Джанго освобождённый»: опираясь на френологию, жестокий плантатор Келвин Кеннеди рассуждает о превосходстве белых над африканцами.

Павел Глоба и френология в XXI веке 

Несмотря на то, что теория Галля давно опровергнута, у френологии есть почитатели и в XXI веке. Например, популярный астролог Павел Глоба предлагает совмещать методы физиогномики («чтение» характеров людей по их лицам) и френологии: сопоставив черты лица с буграми на черепе, можно получить представление о личности человека. В современных книгах по френологии описываются многочисленные тонкости псевдонауки, которые оставляют простор для субъективных интерпретаций. 

«Когда ободок уха слишком завернут внутрь, то это говорит о крайней настороженности, о том, что человек находится в кармическом коллапсе». Похоже, описываемый человек действительно нуждается в помощи (предположим, что «кармический коллапс» — это нечто весьма неприятное). Но как узнать, «слишком» завёрнут ободок уха или «умеренно»? Как доказать, что человек склонен к «настороженности» — может быть, сегодня у него сложное выражение лица из-за изжоги или грядущего разговора с начальством, а завтра он будет спокоен и улыбчив? Как и в XVIII веке, последователи френологии игнорируют факты, не совпадающие с их собственными выводами. 

Побочные эффекты френологии и заслуги доктора Галля 

Самым серьёзным «побочным эффектом» френологии стало то, что эта лженаука подпитывала расизм — ещё в «Строении человека» Комб писал, что черепа африканцев «чрезмерно развиты в области органов плодовитости» и «недоразвиты в зонах добросовестности, осторожности, индивидуальности и рефлексии». Неудивительно, что в XX веке нацистский режим взял на вооружение френологические методы, чтобы «доказать» превосходство арийской расы. Кроме того, идеи Галля легли в основу концепции «преступной личности», предложенной итальянским судебным психиатром и криминалистом Чезаре Ломброзо. Тот утверждал, что потенциального преступника можно выявить по внешним признакам — чертам, присущим «низшим расам» и обезьянам, например, выдающимся надбровным дугам и нижней челюсти.

Несмотря на все пугающие последствия «френологической лихорадки», стоит отдать должное достижениям доктора Галля: хотя учение о чтении черепов потерпело крах, другие идеи австрийского медика всё же оказались полезными для науки. Галль был не только френологом, но и нейробиологом: в «Анатомии и физиологии нервной системы» австриец обобщил все имевшиеся на тот момент знания о мозге и нервной системе человека, и этот научный труд, в отличие от френологических атласов, был признан учёными во всём мире. Френология положила начало антропометрии и стала основой для создания первой всесторонне проработанной биосоциальной теории преступления, сыгравшей огромную роль в развитии криминологии. И, пожалуй, самое главное — благодаря френологии исследователи стали больше интересоваться концепцией корковой локализации и изучать, как психические функции распределены между разными отделами мозга. Нейробиологи до сих пор работают над подробной картой мозга и исследуют принципы его работы — правда, в этом им помогают не атласы Галля, а магнитно-резонансная и позитронная эмиссионная томография.

Анна Одинцова