Репортаж из Олдувая

Утро было пасмурное. Со всех сторон к кратеру Нгоронгоро подползали тяжёлые белые облака и, переваливаясь через край кальдеры, спускались вниз. Наблюдать за движением облаков было интересно, но, если задуматься, ничего, кроме дождя, они не предвещали, а дождя мы совсем не хотели (в отличие от местных жителей, которые, наверное, заклинали всех Богов и предков послать, наконец, им дожди). Над обрывом, как и вчера утром, парили чёрные коршуны, на крыше кухни дежурили вороны, а по дорожке возле столовой прыгали стайки терракотового цвета птичек, размером с воробья, с коническими голубовато-серыми клювами и тёмными перьями под хвостом African fire-finch или Blue-billed Firefinch – тёмно-красные амаранты из семейства вьюрковых ткачиков, одни из самых распространённых птичек на территории Африки.

На сегодня у нас был намечен познавательно-развлекательный день. Мы поехали  на экскурсию в ущелье Олдувай, которое является местом самых богатых раскопок доисторического периода. Олдувай – это сорокакилометровый каньон, промытый речными потоками во время сезонов дождей, идущий вдоль равнин Серенгети в заповедной зоне Нгоронгоро, глубиной около 100 метров и площадью около 250 кв. км (фото 1). В ущелье в 1959 году Мэри Лики обнаружила череп австралопитека.

Дорога до ущелья Олдувай заняла у нас около часу. Мы ехали по саванне, где то с одной стороны от дороги, то с другой паслись стада зебр (фото 2), антилоп гну (фото 3), импал, газелей Томсона (фото 4),  буйволов, жирафов (фото 5, 6); во всех стадах рядом с взрослыми животными было много малышей, некоторые из которых еле стояли на тонких ножках, видимо, только недавно родились. […]

Вот, наконец, мы подъехали к ущелью Олдувай. Здесь находится музей антропологии и эволюции человека "Олдувай Годж", в котором представлены останки предшественников современного человека и доисторических животных, а также каменные орудия.

Для предотвращения разрушительного действия эрозии, решено было законсервировать отпечатки, засыпав их пеплом. Но перед этим, с них были сняты силиконовые реплики, а по ним отлиты гипсовые слепки, один из которых и был представлен в музее с подробными объяснениями, геологическими разрезами, фотографиями следов на месте находки и реконструкцией того, что, возможно, происходило в тот момент, когда были оставлены отпечатки. Учёные считают, что отпечатки были сделаны в ещё тёплом пепле, содержащем карбонаты натрия, который поступал в изобилии из извергавшегося поблизости вулкана Садиман  (хотя мы во время первого маршрута на Садиман не обнаружили там признаков карбонатных пород!)  Щелочной карбонатный пепел (типа пепла, извергаемого в наше время вулканом Олдоине Ленгаи в Рифтовой Долине)  в результате быстрой реакции с дождевой водой (отпечатки дождевых капель тоже были найдены в Леатоли) законсервировал следы и тем самым сохранил их до нашего времени (фото 13). Данный пепел образует 18 слоёв общей мощностью 18 см и называется Footprint tuff. В результате длительной эрозии верхний слой пепла был смыт, тем самым обнажив отпечатки следов на поверхности, которые и увидела Мэри Лики во время одного из маршрутов.

Около часу изучали мы экспонаты музея, геологические карты, стратиграфические разрезы, архивные фотографии. Пришло время посмотреть всё своими глазами. Но так как ущелье Олдувай – часть заповедной территории Нгоронгоро, ходить по нему самостоятельно туристам нельзя. Нужно обязательно договариваться с местным гидом, который будет сопровождать туристов по ущелью, показывать наиболее интересные места скопления ископаемых животных, укажет место находки черепа австралопитека и, конечно же, будет следить за тем, чтобы никто ничего не взял себе на память. Это самое важное правило поведения  на территории ущелья направлено на сохранение уникального памятника природы, именуемого «колыбелью человечества».

Экскурсия началась с обзорной площадки, с которой открывался удивительный по своей красоте вид на ущелье Олдувай, в теории знакомый по многим фотографиям и книжным иллюстрациям, потому что все они были сняты именно с этого самого места, где мы стояли (фото 22). Перед нами был глубокий каньон, промытый рекой, от которой в данный момент едва серебрилась на солнце змеевидная тонкая лента, повторявшая изгибы ущелья. Прямо перед нами поднималась гряда бежевых сыпучих туфов и пеплов, над которой высился ржаво-рыжий останец, сложенный плотными слоистыми породами – туфами (фото 23-27). Как, почему уцелела эта гряда с рыжим останцом, когда всё вокруг было смыто рекой, разрушено эрозией, не понятно, но именно этот останец и является хорошо узнаваемым символом Олдувая. Его образно называют замком (the Castle), он, и правда, как одинокий замок, высится над окружающим ущельем. Дно ущелья было чёрного цвета, это выходили на поверхность подстилающие плотные базальтовые лавы, излившиеся из вулкана Олмоти более двух миллионов лет назад.

По бежевым склонам ущелья были разбросаны пятна зелени. Это росли карандашные молочаи (фото 28), различные низкорослые акации (фото 29), дикий сизаль (фото 30) и алоэ (фото 31). Ярко-красные соцветия алоэ, высоко поднятые над землёй на тонких цветоножках, были единственными яркими цветовыми пятнами, которые нарушали спокойную бежево-зелёную гамму (если не считать эпизодических появлений масаев, завёрнутых в красные пледы).

Мы стояли на краю обрыва и слушали вводный рассказ нашего экскурсовода Иосифа. Вдруг мы увидели, как  внизу по ущелью едет огромный ярко раскрашенный автобус! Это было так неожиданно, что мы попросили объяснить, как он попал в столь охраняемое ущелье. Иосиф объяснил, что это рейсовый автобус, который ездит по расписанию и перевозит местных жителей, для которых ущелье – обычная территория жизни. В подтверждение его слов на склоне ущелья показалось огромное стадо коров, которое сопровождал масайский юноша (фото 32), завёрнутый в ярко-красный плед, а чуть позже прошёл караван ослов, нагруженных канистрами с водой.

Экскурсию мы начали со знакомства с диким сизалем, который рос повсюду. Иосиф рассказал историю с возникшей неточностью между истинным звучанием масайского названия «олдупай» и утвердившимся географическим названием Олдувай. Будто почувствовав, что про них идёт речь, откуда-то вдруг появились старые масаи очень колоритного вида (фото 33), которые на протяжении рассказа Иосифа стояли чуть поодаль, придавая экзотический оттенок нашему пребыванию в «колыбели человечества».

Потом мы начали спуск по склону ущелья. Под ногами у нас чередовались сыпучие слои вулканических туфов  бежевых (горизонт bed VI) и рыжих (горизонт bed III) оттенков, в которых встречались желваки кремня; слои речной гальки и конгломератов (фото 34, 35), образовавшихся под действием течения древней реки, прослои пеплов и туфов (горизонты bed II, bed I) от извергавшихся в прошлом вулканов Нгоронгоро, Олмоти, Садиман, Олдоини Ленгаи. И во всех слоях, кроме горизонта bed III, встречались в огромных количествах окаменелые кости, челюсти, зубы различных ископаемых животных, примитивные орудия труда (фото 36-38)! Отсутствие окаменелостей в третьем горизонте объясняется тем, что в тот период было очень сухо, и животные покинули данную местность.

Иосиф разрешал поднимать окаменелости, рассматривать, фотографировать, но потом просил класть их на прежнее место, чтобы как можно дольше сохранялось это заповедное ущелье таким, каким мы его сегодня видим. Больше всего нас поразили часто встречаемые шары различных размеров, которые обтесали наши предки из глыб белого молочного кварца. Иосиф сказал, что, предположительно, это было орудие, с которым древние люди охотились на бегемотов и других крупных животных. Мы все по очереди сфотографировались с увесистыми кварцевыми шарами, представляя себе, как если бы перед нами появился бегемот, и мы бы бесстрашно атаковали его этими необычными шарами (фото 40, 41)!

Наконец мы спустились на дно ущелья, в котором обнажалась чёрная базальтовая лава (фото 42, 43). Лава содержала много пустот, часть которых была заполнена кристаллами цеолитов и кальцита. Именно по плотной лаве проходила дорога местного значения, по которой ходили рейсовые автобусы. Наши джипы тоже уже ждали нас на дне ущелья. Движение по этой своеобразной дороге было довольно интенсивное. То и дело в разные стороны шли стада масайских коров, караваны осликов с канистрами на спине, проходили группы масаев. А ещё между кусками лавы катили навозные шарики жуки – скарабеи (фото 44, 45). [...]

Мы, к сожалению, не имели времени проследить, в каком направлении катили навозные шарики те скарабеи, которые попадались на нашем пути, но старались смотреть под ноги, чтобы хотя бы их не раздавить. А ещё мы с Сергеем пытались сделать хорошие фотографии  скарабея с навозным шариком, поэтому ползали на коленях вокруг да около с камерами, чем немало изумили масаев, которые уже давно плелись за нами и предлагали нам позировать (за немалые деньги, конечно), а вместо них, таких нарядных и красочных, мы фотографировали навозного жука! Они не могли этого понять!