В моем распоряжении был череп старухи 99 лет (1844—1943). Зубы у нее, разумеется, полностью отсутствовали; альвеолярные отростки верхней челюсти были атрофированы настолько, что твердое нёбо сделалось плоским. Такой же сильной атрофии подвергся и альвеолярный отросток нижней челюсти. Череп был очень легким; все его швы были заросшими. Скуловая дуга была очень тонкой. В костной стенке, отделяющей глазницу от височной ямы, имелись многочисленные отверстия...
Как стали исследовать палеолитические жилища
Если же закладывался большой раскоп, площадью несколько десятков квадратных метров, то его делили на метровые участки, каждый участок разбирался порознь, и залегавшие на нем палеолитические культурные остатки сразу же снимались и запаковывались, прежде чем перейти к разборке соседних участков раскопа. В результате применения такой методики раскопок наука о палеолите получила достаточно полное представление о типах орудий, о технике эпох палеолита, о природном окружении палеолитических людей, о геологическом возрасте разных памятников. Но получить какие-либо представления о характере палеолитических жилищ и поселений было невозможно.
В начале 30-х гг. советские исследователи палеолита — П. П. Ефименко и его школа — выработали новую, передовую методику раскопок палеолитических поселений. Эта методика, не отрицая необходимости тщательного изучения стратиграфии, требует вместе с тем вскрывать широкую площадь, захватывающую все древнее стойбище или значительную его часть. Во время расчистки палеолитического культурного слоя более важные находки (кости, образовавшиеся на месте костров скопления золы и углей, скопления кремней, а иногда и отдельные кремневые орудия) оставляются на месте для выяснения их взаимной планировки.
Главным объектом исследования являются не отдельные предметы старины, залегающие в культурном слое, а вся их совокупность, весь древний жилой комплекс. Одна из основных задач исследователя — расчистка древней поверхности, на которой жили палеолитические люди («древний пол»), со всеми очагами, местами обработки камня, местами разделки охотничьей добычи, ямами-хранилищами, основаниями жилищ и т. д. Такая методика раскопок применима лишь при изучении непереотложенных палеолитических стойбищ. Раскопки подобными методами аллювиальных местонахождений, в которых культурные остатки перенесены водой с места их первоначального залегания и переотложены в беспорядке, не имеют смысла.
Первоначально эта методика раскопок палеолитических памятников была распространена только в Советском Союзе. В 40—50-х гг. она постепенно стала распространяться в Чехословакии, Венгрии, затем во Франции и в других странах. А в настоящее время обязательное и общепризнанное правило науки о палеолите — раскапывать остатки палеолитических стойбищ широкими площадями, оставлять в процессе раскопок культурные остатки на местах их первоначального залегания, стремиться выяснить их планировку и понять палеолитический памятник как остатки поселения определенного типа. Разумеется, не все современные раскопки проводятся на одинаково высоком научном уровне и не всегда данное правило соблюдается одинаково строго.
Применение этой методики при раскопках Олдувайского ущелья позволило выяснить некоторые интересные особенности охотничьих стойбищ, оставленных Homo habilis.
Наиболее выразительные скопления культурных остатков были расчищены в самых нижних слоях пачки I, в древнем стойбище, носящем условное название DK и перекрытом туфом, имеющим абсолютную дату 1.75 млн лет назад, а также в древнем стойбище FLK, доставившем в 1959 г. первый череп зинджантропа.
В стойбище DK в 1962 г. на древнем склоне был открыт круг, выложенный из кусков базальта и имевший в поперечнике 4.3 и 3.7 м. Куски достигали в поперечнике 10—20 см, а некоторые 25 см. Каменные орудия встречались внутри круга в небольшом количестве; значительная их часть располагалась за пределами круга, главным образом к северо-западу от него. М. Лики в согласии с рядом других исследователей, принимавших участие в раскопках, высказывает предположение, что перед нами остатки древнейшего жилища в виде примитивного шалаша или ветрового заслона из ветвей и сучьев. Круг из камней мог служить основанием такого жилища, поддерживавшим ветки и сучья. Пока еще трудно говорить уверенно о существовании примитивных жилищ в олдувайскую эпоху. Но факты, отмеченные в стойбище DK Олду-вая, заслуживают всяческого внимания и всесторонней проверки.
В стойбище FLK раскопан, тщательно расчищен и нанесен на план участок культурного слоя площадью около 315 м2. Культурные остатки располагались неравномерно. Они концентрировались в основном на площади 6.5X4.5 м; там было сосредоточено свыше 1000 обломков костей, а также много мелких орудий и отщепов камня. Скопление материала резко обрывалось к югу и к востоку, что, может быть, указывает на существование ветрового заслона или забора из ветвей, ограничивавшего распространение культурных остатков. Далее опять начинались участки с довольно значительным числом каменных изделий и костей. Но здесь преобладали крупные чопперы и целые, не-расколотые кости. Г. Айзек [Isaac, 1969] высказывает предположение, что на участке с максимальной концентрацией культурных остатков обитала группа из 10—12 человек.
Наконец, в верхней части пачки I и в нижней части пачки II выявлены отдельные участки, где люди разделывали туши убитых ими крупных животных. Там найдены большие группы костей последних вместе с каменными орудиями.
Борисковский П.И. Древнейшее прошлое человечества. М., Издательство «Наука», 1980 г., с. 65-67.