Что Марселин Буль писал об эволюции человека в 1921 году

«В истекшем году Институтом чело­веческой палеонтологии в Париже издана капитальная работа известного французского палеонтолога М. Буля — ископаемые люди (Boule М. Les hommes rassiles. Elements de paleontologie humaine. Masson, Paris, 1921.). Автор много­численных работ по доисторической антропологии и исследования о зна­менитом скелете старика неандертальской расы из la Chapelle-aux-Saints, Буль в своей последней работе, лекциях, читанных им и Музеуме Jardin des Plantes, подводит итог всем нашим сведениям по палеонтологии человека.

[…]

С точки зрения Буля, человечество образует не более как одно семей­ство, которое свелось в ваши дни к одному роду Homo. Что касается во­проса генеалогических соотношений между различными человеческими ветвями, стволами и ветвями приматов, то он дает интересную диаграм­му, изображающую различные гипотезы генеалогических соотношений человека с другими группами приматов (см. рисунок).

Швальбе, Осборн, Кляч, Фриденталь и др. считают человека одним из ответвлений человекообразных обезьян (Н). Дарвин, Геккель полагают, что человеческая ветвь рано отделилась от прародительской ветви узко­носых обезьян (Н'). Карл Фогт, Амегино, Сера и др. производят человека от широконосых обезьян (Н"). Наконец, Коп опускается до наиболее древ­них приматов, лемуров (Н'"), а анатом Вуд Джонс (1918) без колебаний считает маленьких тарзий наиболее близкими человеку современными жи­вотными формами. Автор склоняется более к Н' гипотезе. Вопреки боль­шинству ученых (Кит, Грегори, Осборн), рассматривающих питекантропа как боковое ответвление, отходящее от человеческой ветви, Буль в согла­сии с Вольцем (1907) полагает, что

питекантроп, найденный и зоологиче­ской провинции современного распространения гиббонов, мог быть круп­ным видом или родом гиббонов, или соседнего рода, принадлежащего к той же группе. 

Наиболее древним из достоверных остатков человека или, точнее, пред­шественника человека (prehomme) Буль считает известную гейдельбергскую челюсть, которую он относит к древней шелльской эпохе. Второй по древности находкой он считает пресловутого пильтдаунского Н. dawsoni, но вопреки Осборну и особенно Вудварду полагает, что она не только мо­ложе гейдельбергской находки, но относится к гораздо более поздней ашелльской эпохе. 

Считая пильтдаунскую находку в существенных чер­тах сомнительной, полагая, что найденные в Пильтдауне череп и нижняя челюсть совершенно независимы друг от друга,

отмечая, что череп по строению почти современный, а нижняя челюсть, по-видимому, обезья­нья, Буль, как и в предыдущих своих работах, почему-то не решается иг­норировать эту находку и строит на основании ее ряд выводов, которые нам кажутся недостаточно убедительными. Он полагает, что в начале чет­вертичной эпохи в Западной Европе уже существовали люди разных ти­пов, что Н. sapiens в Европе жил раньше Н. neandertalensis и т.п. По вопросу о неандертальской расе Буль придерживается тех же взглядов, которые были высказаны им еще в1913 г. Неандертальцев он считает особым ви­дом, отличным от Н. sapiens, так как они представлены известным количе­ством постоянных черт, которые нормально не встречаются в своей сово­купности ни у одной из современных рас. Весьма возможно также, что неандертальцы являются видом более древним, чем на то указывает гео­логический возраст слоев, в которых мы их находим, что неандертальский тип уже в среднем плейстоцене являлся типом отсталым, пережитком пра­родительского прототипа. Вид этот, происхождение которого чрезвычай­но древнее, угас в верхнем плейстоцене, не оставив потомства. Буль, как Осборн, Вудвард и др., полагает, что одновременно с неандертальским типом, бок о бок с ним, жил уже другой тип, предок Н. sapiens, по отноше­нию к которому неандертальцы являлись тем же, чем современные низ­шие расы являются по отношению к расам высшим.

Вследствие недостаточности палеонтологических документов, труд­но решить, в какой стране впервые появился человек. Первая мысль, кото­рая естественно приходила в голову антропологам, будто бы современное обитание так называемых примитивных рас должно считаться и местом их происхождения. Подобное разрешение этого вопроса предлагалось и полигенистами, такими как Агассиц. Ту же точку зрения, до известной степени, в последнее время (1918) поддерживает и Жуффрида Руджери, признающий столько же колыбелей, сколько и элементарных человечес­ких видов (белый, желтый и черный). Однако уже Катрфажем было отме­чено, что этот, если можно так выразиться, изначальный космополитизм находится в противоречии с общими данными зоогеографии.

Буль, допуская единую колыбель человечества на основании данных палеонтоло­гии приматов, полагает, что человек — продукт Старого Света и на ста­ром континенте надо искать нашу колыбель.

По поводу теории американ­ского палеонтолога Мэтью (1915), будто бы центром распространения человечества было великое плато Центральной Азии, Буль замечает, что Азия, без сомнения, играла крупную роль в расселении человеческих групп, но мы не можем утверждать, что она была ареной преобразования антро­поидной дочеловеческой стадии в стадию человеческую. Мы не вправе исключить в этом случае африканский континент, до сих пор еще полный загадочности, а быть может также и некоторые части земли, погребенные в настоящее время под водами океанов.

Во всяком случае несомненно, что на вопрос о происхождении чело­века должно пролить свет изучение Азии и Африки; эти страны были ве­личайшими лабораториями жизни и вероятно центром последовательной выработки человечества, начиная с наиболее примитивных типов, близ­ких к животным, и до тех, которые мы видим на заре цивилизации.

К сожалению, мы имеем слишком мало находок ископаемого человека вне пределов Европы, а те, которыми мы располагаем, недостаточно хо­рошо изучены…»

 

С.И. Руденко. Последние данные к вопросу о происхождении человека. Журнал «Природа»,1922 г.  Цитируется по: Сто лет с журналом «Природа»: Сборник / Составитель и ответственный редактор А.В. Бялко, М.,2012 г., с. 187-191.