«Рычагами не вытянешь у неё загадки»,- любил говорить он натуралистам-механистам, представителям и доныне могущественного в своих новых метаморфозах механистического миросозерцания. С общей досады на мертвенность практикуемых профессиональными учеными естественно-научных методов началась и дружба Гёте с Шиллером. Оба возвращались в Иене с заседания общества натуралистов и заговорили о морфологии растений. Гёте сообщил, что, по его убеждению, открыл общий морфологический принцип: все растительные формы суть видоизменения единой формы - листа. Чтобы пояснить свою мысль, Гёте, в комнате Шиллера, набросал перед ним пером чертеж того, что он называл «символическим растением» (symbolische Pflanze). «Но это не растение! - воскликнул Шиллер,- это его идея».- «Ну да, конечно, идея»,- возразил Гёте наивно, не понимая недоумения собеседника. Шиллеру казалось, что если это идея, то такого растения нигде на земле нет; Гёте же полагал, что так как это идея, то она конкретно видима всюду, где есть растение. Так, досадуя друг на друга, заспорили с тех пор поэты-символисты о символах идей и идеях-символах, или первичных феноменах. Но наука девятнадцатого века с благодарностью приняла синтез Гёте, развитый им в «Метаморфозе растений» (1790).Эта точка зрения, естественно, намечала путь к установлению единого морфологического принципа и в анатомии животных. Гёте становится родоначальником эволюционной идеи в биологии: организмы в своем многообразии возникли путем дифференциации основного и простейшего первичного типа. Эта идея была развита Гёте в 1795-96 годах, в его «Плане общего введения к сравнительной анатомии». В основу работы легло сделанное им уже давно и в 1786 году описанное открытие междучелюстной кости (os maxillare) у человека, которое уничтожало представление о существенной разнице скелетного строения обезьяны и человека.
Иванов В.И., Гёте на рубеже двух столетий / Родное и вселенское, М., «Республика»,1994 г., с. 258.
