К человеческому роду причисляли следующих животных: ленивца под именем «дикий индеец», моржа как «морского человека» и орангутана как «дикого азиата» или «лесного человека». Линней решил покончить с неразберихой в информации о людях, принимаемых за животных, и о животных, принимаемых за людей. В 10-м издании своей «Системы природы» (1758), которая разрослась до 1384 страниц, великий систематизатор создал отряд приматов, куда вместе с летучими мышами (!), полуобезьянами и обезьянами поместил род человека (Homo)... В человеческий род он включил два вида: Homo sapiens (Человек разумный) и Homo silvestris s. troglodytes (Человек лесной, или Троглодит). В свою очередь, вид Человек разумный разделялся на шесть разновидностей...
Кому вообще родственны австралийцы?
Любопытно, что исследования самих людей такой чёткой картины не дают. По мнению одних исследователей, ДНК свидетельствует о родстве части новогвинейских папуасов и аборигенов Австралии (Ingman et Gyllensten, 2003), по мнению же других – о их чрезвычайно глубокой генетической разнице, не допускающей недавних общих предков (Friedlaender et al., 2005; Redd et Stoneking, 1999). В целом, генетически папуасы занимают промежуточное положение между австралийцами и меланезийцами, хотя всё же ближе к последним и даже полинезийцам, чем к аборигенам (Tarasenko et al., 2003). Одновременно, папуасы и меланезийцы в целом генетически ближе к австралийцам, чем к монголоидам (Kayser et al., 2003), что, в общем-то, совсем не странно; впрочем, взаимное положение групп на графиках меняется от анализа к анализу. По некоторым расчётам, генетика папуасов ближе к монголоидной, нежели австралоидной (Stoneking et al., 1990), а австралоидная – ближе к индийской, чем к папуасской (Redd et Stoneking, 1999).
В целом, все эти разработки довольно противоречивы в силу плохой изученности групп, малой численности выборок и использования не всегда корректных методов математического анализа.
На современном этапе генетика дала не так много для уточнения картины заселения Австралии и Океании, хотя потенциально может прояснить её до мельчайших деталей.
Также, неоднократно отмечалось сходство с австралийцами веддоидов Индии (например: Sarkar, 1954): у них такой же цвет кожи, форма волос, черты лица. Широко распространён взгляд на веддоидов как на "уменьшенных" австралийцев. Однако, он верен только в отношении массивности черепа. Некоторые абсолютные размеры черепа отдельных ведодидных групп – например, ширина черепа, высота лица и носа у хондов – оказываются б?льшими, чем у аборигенов. Согласно "прото-австралоидной" гипотезе веддоиды являются потомками того же расового ствола, который в Австралии дал австралоидов (Sewell et Guha, 1928, 1931). Однако, сложность заключается в почти полном отсутствии верхнепалеолитических материалов из Индии. Многие мезолитические и более поздние черепа с Индостана имеют явный комплекс южных экваториалов; австралоидная массивность сменилась грацильностью лишь в середине голоцена (Bulbeck et al., 2003).
Кроме веддоидов, классикой стало сравнение с австралоидами айнов.
Австралоидными считались такие их черты, как смуглая кожа, сильный рост бороды и усов, массивность черепа, прогнатизм, сравнительно широкий нос. Однако, краниологически айны довольно сильно отличаются от аборигенов. Экваториальные признаки айнов выражены несравненно слабее, чем у австралийцев, и свидетельствуют об абстрактно "южном" происхождении, а особого специфического сходства выявить не удаётся.
Удивительно, но почти не упоминается сходство с австралийскими индонезийских черепов. А ведь таковое совершенно определённо имеется, особенно по форме надбровья, носовых костей, грушевидному отверстию, альвеолярному прогнатизму и, отчасти, – по форме скуловой кости. Конечно, показатели формы мозговых коробок индонезийцев и аборигенов расходятся катастрофически, а монголоидный комплекс лица в значительной степени затушёвывает австралоидные особенности, но игнорировать их наличие тоже невозможно.