Ископаемая обезьяна или ископаемый человек?

Согласно одной точке зрения, развитой в трудах французского нейрохирурга Ж. Антони и советского антрополога М. И. Урысона [1970], в настоящее время наука не располагает, да и вряд ли когда-либо будет располагать морфологическим критерием, с помощью которого можно было бы отдифференцировать ископае­мую высокоразвитую человекообразную обезьяну от древнейшего человека, находившегося на самом начальном этапе своего раз­вития. Между той и другим невозможно провести морфологиче­скую грань. Эта невозможность обусловлена не отсутствием в современной науке соответствующих тонких методов, которые позволили бы установить морфологические различия, а тем, что такие формы почти не различались между собой в морфологиче­ском отношении. Единственным надежным критерием «человеч­ности» ископаемого высокоорганизованного примата могут слу­жить следы его деятельности в виде орудий труда.

Многие исследователи не соглашаются с такой точкой зрения и утверждают существование морфологических критериев, поз­воляющих отграничить древнейшего человека от ископаемой человекообразной обезьяны. В советской антропологической литературе эти взгляды развиты В. П. Якимовым [1966] и В. И. Кочетковой [1973]. Поддерживается положение о «мозговом Рубиконе», отделяющем людей от животных и проходящем в пре­делах класса 700—800 см³, с естественным захождением индиви­дуальных вариаций. Мы полагаем, прав А. А. Зубов [1973], утверждающий, что главным было усложнение структуры мозга при переходе от обезьяны к человеку, появление в коре мозга, как об этом свидетельствуют слепки эндокранов, специфиче­ских человеческих черт. Рассматривая вопрос о морфологиче­ских критериях, которые позволяют отнести ту или иную неяс­ную находку костных остатков к человеку, а не к обезьяне, Зу­бов справедливо подчеркивает, что решающим тут должно быть не только наличие и количество признаков сходства с челове­ком, но и то, в какой мере они связаны с самой существенной особенностью гоминид, с трудовой деятельностью. Здесь преж­де всего следует обратить внимание на высокое развитие и сложную дифференциацию ведущей системы органов труда, т. е. рук и головного мозга. С другой стороны, нельзя забывать, что первые существа, только что перешедшие к трудовой деятельности, ничем еще морфологически не отличались от своих предшественников. Морфологические показатели трудовой деятельности появились лишь спустя очень большой промежуток времени, накопившись через многие поколения…

Борисковский П.И. Древнейшее прошлое человечества. М., Издательство «Наука», 1980 г., с. 29-30.